Убить генерала

— Вот и я не знаю. Не вижу логики. Такое чувство, что на след Виктора напало частное сыскное бюро, а не мощная государственная машина. Если это люди из ФСБ, то руководство ничего не знает об этом — Виктора давно бы арестовали. Кто-то ставит радиозакладку. Вывод один — кому-то важно знать, что происходит в твоем доме, о чем вы разговариваете. Другого объяснения просто не существует.

— И что нам делать?

— Узнать, кто вышел на вас. Конкретное лицо. И от этого плясать. Но времени очень мало, я думаю.

— А можно Виктора переправить в другое место?

— Легко. И также легко установить, где он находится.

— Как?

— Ты сама об этом скажешь. Они знают, где он, и как только он пропадет, они возьмут тебя. Если ты уедешь с ним, тебя тоже объявят в розыск. — Цыганок легонько шлепнул по баранке «Вольво». — Узнать бы, что именно их интересует!.. Можно такой лапши навешать!.. Но все это фигня. Дам тебе совет: выгони его сама. Зачем он тебе? Скажи откровенно, зачем?

— Я никогда и никого не предавала. Он обратился за помощью.

— У меня на даче крыша прохудилась, поможешь починить?

— Когда заметил? Когда снег начал подтаивать?

Охранник вздохнул и продолжил тему:

— Это не разные вещи, это одно и то же. Выгони его, — настаивал он.

— Не могу. Ну как тебе объяснить? — Мария покачала головой. Она нашла странное противоречие: Юрий казался абсолютно спокойным, когда в ее жизни появился нагловатый альфонс Лосев, но не смог сдержать ревности по отношению к беглецу. Может, потому что он был ближе к нему, в общем-то простому человеку. И не мог не догадываться, что Мария и Олег просто использовали друг друга и ничего серьезного между ними никогда не возникнет. Чего нельзя сказать о Викторе. И Маша попыталась объяснить Цыганку положение вещей — на примере, что делала очень часто.

Конечно, такое внимание Цыганка льстило ей, даже возбуждало. Она была женщиной. Она играла, уставала, снимала грим, чтобы снова надеть на себя маску. Ее жизнь и работа — это театр. Пока есть время, силы — нужно работать. А в коротких перерывах по-современному, чуть прагматично загадывать: влюбиться, завести семью, воспитывать детей. Все просто и в то же время сложно.

— Ты видишь бездомного котенка, — начала Мария, глядя на Цыганка, — тебе его жалко и ты делаешь верное решение: проходишь мимо. Щемящее чувство какое-то время гложет тебя, но вскоре отпускает, забывается. Теперь представь, что ты не прошел мимо, поступил неразумно: взял его домой, накормил, дал имя. Теперь тебе нужно выгнать его... Узнай, кто поставил «прослушку», — твердо заявила Мария, вставая и отряхивая джинсы. — Я заплачу.

Цыганок долго молчал.

— Деньги — это само собой. — Тут же скривился, подумав: «Снова ляпнул не то». — Только одному мне не справиться, придется подключить к делу еще двух-трех парней.

— Их тоже вышибли из Кремлевского полка?

— Как ты угадала?

— А тебя за что? Только честно. — Мария подошла и взяла его за руку. Он тут же накрыл ее ладошку своей широкой лапищей. Потом отпустил. То, что он приготовился сказать, не вязалось с нежным прикосновением Марии и его слегка грубоватым жестом.

— Дело было под Рождество, — мечтательно начал Цыганок, — я выпил шампанского и устал переступать с ноги на ногу...

Глава 16 Игра

Накануне визита президента России на Украину монумент в украинском селе Синьковка, установленный на нейтральной территории, подвергся тщательной драпировке: старый барельеф с советским гербом и колхозной символикой замаскировали огромными импровизированными васильками на сером фоне. На возвышении монумента должны были выступить три президента — российский, украинский и белорусский. Этот памятник походил на пресловутый камень, что косвенно и было «забито» в сценарном плане встречи трех глав государств: «Вертолет каждого президента садится исключительно на территории вверенного ему государства, чтобы потом главы дружественных держав смогли одновременно с разных сторон подойти к монументу».

Было довольно прохладно. Во всяком случае, один из авторов сценарного плана встречи президентов зябко поводил плечами. Полковник Дмитрий Корсаков то и дело бросал взгляд на украинских девушек, одетых как для бразильского карнавала. А точнее — раздетых. Дивчины сплошь были покрыты мурашками. И девушки, и их мурашки вскоре прошествуют перед президентами под музыку Глинки.

Дмитрий Николаевич довольно отчетливо расслышал чей-то официальный суховатый голос: «Российский президент привычно опаздывает». И мысленно корректировал: «Нет, он появится вовремя, точно по расписанию». О чем знали и Кучма, и Лукашенко, дожидавшиеся на своих взлетных площадках. Корсаков сомневался насчет последнего: тот мог сорваться на своем вертолете и сорвать синхронность тройственной встречи на поле.