Убить эльфа

Кира за пару лет научилась не только выслушивать мазвов, но и уговаривать грызлов и прочих магических зверей меняться, обретая новые качества и органы, полезные для их повседневной работы.

В общем, безнаказанно вить веревки из директора Бакши, а заодно и всех прочих жителей Дэйгэ, удавалось довольно долго. Это было интересно, да и сейчас её жизнь – замечательна и наполнена… Но, увы, пришло время расплаты.

На десятилетие Киры собралось три сотни гостей. Через год – пять, потом восемь. Маме роль хлебосольной хозяйки пришлась по вкусу. Еще ей понравился Бакши. Сперва маг помогал с переездами и устройством праздников. Потом содействовал с работой и обучением. Как-то незаметно мама стала одеваться на местный манер. Обзавелась головными платками: 'красивые'. Выбросила короткие юбки: 'ноги сгорают на солнце'. И вот результат. Теперь это ярая поборница женского угнетения. Дома всегда уютно, работает вне родных стен мама мало, готовит умопомрачительно вкусно. И Кира теперь зовется полностью 'ак-банто Кира аксы-Данга'. Из мага получился замечательный новый папа. Но его любовь к традициям, положение уважаемого и важного человека, хозяина большого гостеприимного дома, академика и директора, чье слово ценимо наравне с советами признанных старейшин, к кому сам султан прислушивается…

Хлопок надо убирать, а никому и дела нет! У маленькой ак-банто праздник. Только смерть или тяжкий недуг способны извинить соседей и друзей, не участвующих в его подготовке.

– Баф, хватит щекотать грызла! – возмутилась Кира. – Ты уже большой. Иди сюда. Жбрых в пять лет должен стать серьезным и солидным. Ты весишь уже двести семь килограммов! Растолстел, как пятнадцатилетний. Что-то я начудила чересчур… Сейчас в моде компактные жбрыхи, до семидесяти килограммов. Может, тебя модернизировать на сокращение массы тела?

Песочно-рыжий Бафрых, получивший имя по кличке верного пса гнома Мрыжа, выпрыгнул из-за гребня бархана, усердно 'пугая' хозяйку и фыркая от возмущения. Он не хотел быть компактным… Не знакомые с этим видом мазвов – магических зверей – безусловно, рисковали получить сердечный приступ при внезапном появлении расшалившегося Бафа.

Подросший жбрых, как и детеныш, до начала индивидуальной настройки внешности и специальных возможностей копирует обликом поисковую крысу гномьих спасателей. Все дело в размере. Баф имеет рост в два с половиной метра от носа до основания не слишком длинного хвоста. А еще Кира неосторожно научила его скалить зубы шутки ради.

Сейчас как раз было проделано все самое 'забавное': вставание на задние лапы, выброс когтей, оскал и шевеление усами.

– С тобой скоро нельзя будет выйти в люди, – заулыбалась Кира, завязывая бантиком самые длинные усы, правый и левый. – У-у, страшила! Как бы с таким боролся этот… как же его… Лорран. Смешные были ужастики в Альянсе. Ну, идем. Надо подкрасться и подслушать, что затевает наша мамочка. Не то еще налетим на помолвку. Зачем мне эта гадость?

– Шшшш, – оскалился жбрых и клацнул зубами.

– Правильно. Не надо нам женихов. Если что, сбегу. Ты у меня бегаешь быстро, не догонят. А Сэль меня не выдаст. Или выдаст? Ох, зря я её так донимала, может и припомнить. Она, говорят, любит устраивать чужое счастье. Но ведь мы и так довольны жизнью!

– Фффф, – вздохнул жбрых и улегся.

Телефон-гусеница, браслетом обвивающий запястье, – последняя мода Дэйгэ – деликатно сжал руку, обозначая вызов. Кира охотно плюхнулась в рыжий, набитый песком мех Бафа, свернувшегося и изображающего кресло. Гусеница упала в подставленную ладонь, приняла удобную форму трубки.

– Сэль, ты умудряешься отзываться на первую же мою мысль о тебе!

– Потом обсудим, – коротко ответила королева. – Хватай за шкирку своего дикого жбрыха и дуй на поле мальт-приема. У меня имеется для тебя работа, важная.

– Дуем, – заверила Кира, крепче цепляясь за мех рыжего воротника. Баф уже двигался по песку длинными скачками, резво и целеустремленно. – Полным ходом.

– Так, молодец. Очень коротко: мы лечили его, как могли. Ты не представляешь, в каком виде король его вытащил из Альянса. Но не все поддается восстановлению. Особенно когда сам больной не верит в излечение. Помнишь, как я себя грызла, когда ты пришла знакомиться?

– Еще бы! Ох…

– Научи своего Бафа не прыгать так резко, когда говоришь по телефону. Язык прикусила?

– Да. Но ухо цело. Я слушаю.

– Кира, ты моя славная! Всегда знаешь, когда я переживаю всерьез. Спасибо.

– Что еще мне надо знать?

– Ничего важного. Просто мы отчаялись, и я подумала: если не получается вылечить, надо сдать его тебе. Вей веревки, плети кружева, вяжи крючком и так далее. Не разучилась? Все же ты подросла.

– А на день рожденья точно приедешь?

– Да.

– С Эгли, Мрыжем, Лильором, Астой, Дорой и бабой Лорой?

– Да, все… Ох, гадкая девчонка! Я так привыкла, что уже не замечаю, как меня используют и заставляют давать обещания. Не разучилась, вижу. Вот и займись. Он весь твой. Прилетит малым мальтом, звать Лисс.

– Мальта?

– Да. Извини, отбой. У меня пирог горит.