Убить до заката

— Он ставил треногу, майским днем… но не таким, как этот майский день. Тот был ясный, солнечный. Была весна. Я не думал, что получится хороший снимок. Статуя находилась слишком высоко. Я маршировал среди тех, кто шел на восток, на Фрикур. Мы шли очень ровным строем, кроме того места, где огибали человека с треногой, чтобы его не сбить. Вот, боюсь, и всё. Но это был первый раз. Я прошел в строю мимо вашего мужа.

— Это был Джеральд, — тихо произнесла я. — Теперь я вспомнила. Он писал мне, как делал эту фотографию. Он сказал, что она вышла лучше, чем он надеялся. Как Джеральд умудрялся по-прежнему проявлять и печатать на фронте?

Уолтер засмеялся:

— Ему же нужно было перевозить медикаменты и оборудование. Вот так он это и делал. Что значит пара лишних бутылочек с химикалиями или пара кюветок, когда разворачиваешь полевой госпиталь или пункт оказания первой помощи?

Дождь забарабанил в оконное стекло.

— На улице холодно? — спросил Уолтер.

— Да. И я насквозь промокла по пути сюда.

По палате медленно двигался мужчина на костылях.

— Вы сказали, что видели Джеральда второй раз.

— Да. Он разворачивал пункт оказания первой помощи. Там поблизости была каменоломня, где он и хранил свои припасы. Но он приходил и на передовую, с кем-то из врачей и парой солдат. Там дальше был парень, которому требовалась помощь.

Уолтер снова замолчал, и я догадалась, что он вспоминает того парня, которому требовалась помощь, или какого-то другого, или снова мысленно видит тот день.

— Мы слышали необычное птичье пение. Всегда найдутся сельские жители или любители птиц, которые знают все птичьи трели и сами могут их насвистеть. Но ту птицу никто не знал.

Было раннее утро, и я увидел офицера медицинской службы — капитана Шеклтона, — который шел на «ничейную землю» со своей камерой и лестницей. Кто-то рассказал ему об этой необычной птице. Вы не поверите, сержант нес за ним треногу. Безумие. Мы были у немцев как на ладони. Они могли застрелить эту пару в любой момент. Но было скучно. Скучно, скучно, скучно. Тоска просто изнуряла. Часами ничего не происходило, а иногда и днями. Немцы, наверное, заинтересовались, наблюдая, что затеял этот ненормальный англичанин.

Эта пара шла на птичью песню. Я смотрел, как капитан Шеклтон устанавливает треногу и камеру. «Она улетит», — думал я. Никакая птица не станет сидеть и ждать, пока на нее наведут камеру. И какой-нибудь немец даст выстрел наугад.

Мы все смотрели. И все молчали.

Сержант забрался по лестнице, отвел ветку, и офицер медслужбы щелкнул затвором камеры.

Затем они пошли назад. Если бы кто-то из начальства их увидел, обоих бы взяли под арест, но начальство так близко не приходило. Он выглядел очень довольным собой, капитан Шеклтон. Я спросил его, что это за птица. А он улыбнулся и сказал, что это иволга.

Очень долго мы оба молчали. Из-за слепоты Уолтер не мог видеть моих слез. Поверх покрывала он протянул свою руку к моей.

На полке в гостиной стоял комплект детской энциклопедии, принадлежавшей Джеральду. Или нужно смотреть в одном из ежегодников по естественной истории? Где-то в доме имелась картинка с изображением иволги. Я хотела узнать, как она выглядит.

Я перелистывала страницы, когда услышала шаги на улице и узнала походку Маркуса. Он шел, чтобы повезти меня на ужин. Завтра он возвращается в Лондон, и поэтому я была уверена, что его Большой вопрос прозвучит этим вечером, в ресторане или, возможно, потом, когда он привезет меня домой.

Жена полицейского. Мама, много лет назад, в Уэйкфилде, отнесшая заключенной «лапсанг сушонг» и бисквитный торт. Миссис Шарп, сидящая с Мэри Джейн или с детьми в коттедже на ферме. Разумеется, жену старшего инспектора не побеспокоят ради этого. Она будет ждать дома и, понятное дело, не станет вести никаких собственных расследований.

В дверь позвонили.

— Он здесь! — позвала миссис Сагден.

Но я нашла картинку, которую искала. Иволга, острый глаз, внушительный клюв, блестящая. «У самца ярко-желтое туловище и черные крылья; желтое оперение самки бледнее. Эту птицу трудно увидеть, она сидит высоко в кроне дерева. Скрытная птица».

Интересно, услышал ли Джеральд песню иволги.

Благодарность

За помощь в изучении карьерных работ спасибо Кевину Моуну, Мику Холстеду, Джейсону Ли, Алистару Митчеллу, Крэгу Морреллу, Иену Пикерсгиллу и Джону Миддлтону Уокеру.

Чарли Холмс любезно поделился своим опытом фермерства в Йоркшир-Дейлсе.

Доктор Барри Стрикленд-Ходж, старший лектор по фармацевтике и руководитель отделения медицинского менеджмента Университета Лидса, поделился со мной своими знаниями.

Джон Годчайлд провел меня по своей пещере Аладдина: великолепному архиву истории Уэйкфилда. Стивен Дауд и персонал библиотек в Лидсе и Уэйкфилде очень мне помогли.

Спасибо Эмме Бесвезерик, Люси Айк и всем в «Пьяткусе», а также моему агенту Джудит Мердок.

Также спасибо Анне Клиффорд, Сильвии Джилл, Кристине Лоу-Грин, Ральфу Линдли, Пэт Макнейл, Ванессе Розенталь и Питеру Уокеру.

Деревня Грейт-Эпплвик вымышленная, но это вы и так, конечно, поняли.