Посол устроился в глубоком мягком кресле приглушенно-бордового оттенка и принялся расточать медоточивые любезности, в которых смысла было ровно столько же, сколько в шуме ветра за окном, Торжен всеми силами старался соответствовать и отвечать со столь же изворотливой изысканностью. Лишь дождавшись исчезновения слуг, хозяин свернул традиционную прелюдию беседы и любезно осведомился уже с почти альраханской прямотой:
— Поведайте же мне, бесценный лоан, какая нужда или радость привела вас на порог моего дома? Разделим ли мы счастливый трепет или скорбь сердца?
— Увы мне, лоан Гордэстор, хотел бы я заговорить о радости, но…. - сенешаль испустил театральный вздох и ударил в лоб:
— Во дворце Владычицы появилась Видящая!
Крохотная чашечка с чойо замерла, недонесенная до губ посла. Темно-зеленые, как водоросли из любимого салата Торжена, глаза настороженно заблестели. Гордэстор аккуратно вернул чашку на низкий столик, огладил пальцами короткую ухоженную бородку и вкрадчиво уточнил:
— Доподлинно ли известно тебе сие, Агдор?
— Доподлинно, — с нескрываемой досадой сознался сенешаль. — Чужачка, приведенная во дворец альсорами минувшим днем, явила дар в моем присутствии.
Голова посла едва заметно наклонилась, поощряя к продолжению рассказа, мужчина вновь взял чашку. Торжен к чойо не притронулся. Даже ради любезности он не в состоянии был проглотить горькое пламя. Постынет хоть немного, вот тогда он заставит себя сделать несколько глотков невообразимой гадости ради уступки обычаям нидорцев.
Сенешаль с самым оскорбленным видом принялся расписывать откровения проклятой девки. Гордэстор хрустел сластями, попивал чойо и очень внимательно слушал. В конце концов, нидорец отметил нейтральным тоном:
— Редкое дарование, воистину редкое. Видящая зрит лишь Альрахан или иные пределы?
— Пусть лоан не тревожится, Видящая более не увидит ничего. На завтрак ей подадут особенную сомварру, способствующую охлаждению телесного жара, — не удержался от самодовольной и мстительной улыбки Торжен, оставивший рассказ о личном источнике прослушивания напоследок. К той поре, как будет торговаться с новым хозяином о размерах жалования.
— Полному охлаждению? — посол сразу понял, куда клонит сенешаль.
— Совершенному, лоан Гордэстор, — напыжился сенешаль.
— Великолепнейшая из новостей, — рассиялся улыбкой собеседник и хлопнул в ладоши. Тут же в комнате возник слуга.
— Принеси нам бутылку Сичорандо, ту, что я держу для особых случаев! — повелел хозяин.
И буквально в следующую минуту к сервировке добавилось два бокала и темная запыленная бутыль работы сумасшедшего стеклодува.
Посол лично откупорил и разлил оранжевое вино. Широким традиционным жестом предложил гостю выбрать бокал. От вина Торжен отказываться не стал. Теперь, когда его действия одобрили и даже пригласили распить драгоценное нидорское вино, сенешаль окончательно уверился в сияющей будущности своей карьеры.
Он верил в нее вздымая вверх золотой бокал, звеня его ножками вместе с послом и смакуя чудесный, не чета отвратному чойо, вкус — сладковато-терпкий, растекающийся теплом в горле и отдающийся приятной волной по всему телу. Верил и тогда, когда глаза закрылись, тело обмякло тающим сугробом в кресле, а из расслабленных пальцев на ковер упал пустой бокал. Торжен так и умер, считая себя хитрецом из хитрецов. Просто потому, что другой хитрец решил обезопасить себя его смертью. Видящая — это вам не игрушки, с такими особами шутки не шутят, ибо никогда не известно, что им откроется в очередном озарении. Возможно, как раз посольство Нидора, где пытался найти убежище предатель Альрахана. Выгодный раньше. А сейчас очень опасный предатель, которого угораздило попасться на глаза Видящей.
Теперь, даже если ее очи за время оставшейся жизни обратятся в сторону посольства, что они увидят? Ничего! Взору Видящих доступны лишь живые создания мира прозрения!
Молодые девушки любят утренние сладкие сны. Когда лоана пробудится, труп бесчестного альраханца уже никогда и никому не поведает о своих связях с нидорцами. Для смерти же может быть тысяча причин. Оставалось избавиться от тела, ждать вестей из дворца и надеяться, что Торжену воистину удалось приблизить час кончины опасной особы. Посол снова хлопнул в ладоши и отдал приказ. Хорошо, что Торжен носил отбивающий запах плащ, а в каретном сарае посольства имелся экипаж, легко превращающийся из официальной кареты нидорцев, в типичную повозку, каковых сотни на улицах столицы. Неприметный глухой проулок неподалеку от дворца исполнителю воли Гордэстора тоже был известен.