Убить, чтобы жениться

Граф Нессельфольде посмотрел на меня. Его взгляд полыхнул тьмой. Мама стояла рядом и невзначай наступила ему на ногу каблуком. Еще и провернула. Ни один мускул ни дрогнул на лице черного мага.

— Мы уже должны быть на месте! — голос принадлежал мальчишке.

— А вдруг карта тройняшек врет? — а это сказала девочка.

Это услышала не только я. Я повернула голову вправо и узрела еще двоих, одинаковых с лица. Белибор и Яролика — вот та причина, по которой Златогара не участвовала в боях, а руководила лазаретом, открытым в ее университете. На тот момент ее детям было три года.

Яролика увидела меня сразу и остановилась. Ее брат, уткнувшийся в пергамент, врезался в нее.

— Чего встала? — спросил он и поднял голову, чтобы узреть взрослых.

Тройняшки радостно помахали своим соратникам по шалостям. Те не ответили им тем же. Они взирали на свою мать. Но та не успела ничего сказать, потому что появилась графиня Зихштейн в сопровождении мужа.

Первое, что Джарлинда Зихштейн сделала, так это поинтересовалась у своих сыновей:

— По чертежам?

— Ага, — ответил Мариус. — Но просчитался с координатами.

В руках графини тут же появилась какая-то бумага. Глава артефактников, коей являлась графиня Зихштейн, начала тут же что-то записывать. Потом, не отрываясь от бумаги, она махнула детям, чтобы те следовали за ней. Мальчишки тут же поднялись и, не отряхиваясь, бросились следом за матерью, которая готовилась активировать артефакт-портал.

— А можно мы с вами? — подал голос Марибор.

Графиня махнула рукой. Он быстро подскочил к ней, держа за руку сестру. Портальные кольца раскрылись и поглотили стоявшие в их кругу людей.

— И как ты ее терпишь, Фретхольд? — поинтересовалась мама у графа, оставленного женой и детьми, которых поглотило новое исследование.

— Любовь, ваше величество, — с почтением и поклоном ответил граф Зихштейн.

— Вот и мой супруг меня, — вздох, — терпит, — неторопливо произнесла королева, беря за руку папу.

Ее величество резко развернулась. Ее лицо стало серьезным в один миг. Мягкость ушла из голоса регины Скаршии:

— Что ж господа, прошу в мой кабинет. У нас много вопросов, требующих нашего решения.

Вся эта большая компания двинулась в кабинет королевы, куда она их пригласила. Глава службы королевской безопасности отправился следом за своей повелительницей. Гости, которые еще не успели покинуть бальные залы, расступались перед героями войны, низко кланяясь им без пафоса и громких речей.

Как тогда, так и сейчас мама шла впереди всех. Главнокомандующий вел свое войско. Я словно в живую увидела не сияющие доспехи, которые укрыли мамину фигуру, а заляпанные грязью и кровью погнутые куски металла — следы недавнего сражения. В тот день они возвращались победителями, но в их глазах стояли непролитые слезы по тем, кто не дожил до победы.

Люди обтекали процессию, взирали с благоговением на тех, кто выступил против древних и не склонил перед ними головы. Они — герои, живые легенды. Благодаря им началась новая эпоха в Едином мире. Их имена вписали в историю, и потомки навсегда запомнят своих героев.

Я обернулась и оглядела альков.

Тройняшки остались прибирать за собой. Они заставили принца и его друзей им помогать в этом. Те, хоть и скривились, но принялись убирать — неумело и сдерживая рвотные позывы. Еще бы они попытались воспротивиться! Едва принц Резигарда воскликнул, как Миродан покашлял, словно прочищал горло. Дайронд с обреченностью посмотрел на парней и нехотя приступил к уборке.

Еще бы! Эти трое — Иргид, Миродан и Фарах уже были совершеннолетними. Их допустили к боевым действиям. В последней битве они шли в первых рядах, наравне с родителями. Никто из них не струсил. Фараха сильно ранило, но он продолжал драться. Иргид в составе Великоградской Кварты лез в самую гущу монстров. Миродан прикрывал наши войска с неба, поливая врага огнем в обличии дракона.

Я тихонько отступила в тень, скрываясь в тайных ходах. Забыв про туфли, бежала в испачканных и уже изорванных чулках к Шасу.

Невыносимое одиночество и тоска душили меня. Я жила среди легендарных личностей. Кто я на их фоне? Разве стояли пои шалости рядом с их подвигом? С тем, что они спасли весь мир?

Ящер чувствовал мое настроение. Он приподнял левое крыло, и я под него поднырнула. Обняла своего друга и прижалась к нему лицом, по которому струились слезы.

— Я ведь так хотела быть их достойной, — шепотом призналась я ему.

Ведь только он мог меня выслушать и ни в чем не обвинить.

— Знаешь, как трудно жить в семье, где одни герои? Все преклоняются перед ними, уважают их и ждут от тебя таких же дел! Но я же не они! Я — Ася. Я хочу быть Асей, — уже плакала, не скрывая рыданий. — Я не хочу просчитывать ходы наперед. Не хочу играть в словесные игры. Не хочу носить дурацкие туфли и танцевать на балах с лицемерами. И ладно, если бы меня уважали, но меня ведь считают придатком к родителям. Я никто!

Шас терпеливо выслушивал девчачью истерику ровно до последней фразы. Он поднялся на лапы, затопотал. Я даже испугалась, что ящер меня затопчет, но Шас только помахал крыльями и что-то выплюнул.