Убить, чтобы жениться

К вечеру половина крепостной стены была восстановлена. Вот что значит, когда за дело брались специалисты. Даже маги не справлялись с таким огромным объемом работы, как стихийники в данном случае. И вот настала очередь Миродана. Я специально его попросила сделать вечером, когда уже темнело. В небе мелькнул огромный белый дракон, который завис перед крепостной стеной. Он дыхнул на нее огнем. Толпа в удивлении воскликнула. Все с замиранием смотрели, как оплавлялся камень под горячим дыханием дракона, как сливались стыки в стене, становясь монолитом, который не пробить.

На это у драконида ушло не больше получаса. Любопытные зрители стали расходиться под востроженные рассказы детей, наблюдавших за работой драгхварцев и дракона, самого настоящего дракона. Я уходила самой последней, тихонько радуясь.

Предыдущая королева Скаршии была права: не быстро наши народы забудут прежние обиды. Много времени должно пройти, прежде чем мы станем друзьями. Первые шаги в этом направлении были предприняты мамой, когда она позвала стихийников в Скаршианскую Академию Магии. Но то столица, а это переферия.

Мне были прекрасно понятны чувства экономки. Ее не в чем было осуждать. Трудно смириться с потерей и улыбаться тем, кто принадлежит к народу убийцы любимого.

Размышляя, я столкнулась на ступенях в замке, на широкой лестнице, с поджидавшей меня там экономкой.

— Прошу прощения, ваша светлость, за мою вспышку, — присев в поклоне, повинилась она.

— Не стоит, Марибель, — отмахнулась я. — Ваши чувства понятны. Только не забывайте о том, что ваша королева, как и король, наполовину драгхварцы. Если вам так сложно, то я дам вам причитающийся расчет с хорошими рекомендациями.

— Я бы хотела тут остаться, — она склонилась еще раз. — С вашего позволения, разумеется.

— Очень рада вашему решению, — и нисколько не слукавила. — В замке идеально все, что касается чистоты, еды и прислуги. Думаю, в этом именно ваша заслуга.

— Что вы, — и экономка отвела взгляд, однако я заметила тень улыбки, грустной, но все же улыбки.

— Но вы явно не по этому поводу ждали меня тут, — подсказала я.

— Да, — согласно кивнула Марибель. — Девочки…, э-эм…

— За них не беспокойтесь. Если они нашалили, то ругайте смело, — успокоила я ее. — А лучше пригрозите, что расскажете все Миродану, Иригиду и Фараху. Запомнили? Миродану, Иргиду и Фараху, — повторила, чтобы она точно запомнила. — Вы думаете, просто так эти взрослые дяденьки нянчаются с этими шалуньями? Это их пары.

— Да вы что! — изумилась экономка.

— Миродан и Син встретились очень давно. Но, к сожалению, смерть их разлучила. Лельсин умерла на его руках. И вот Син возродилась. С тех самых пор они не разлучны. Так что не удивляйтесь той заботе, которой Дан окружает девочку. Ее душа в предыдущей жизни настрадалась, насколько я слышала, — поведала я ей самую романтичную историю Единого мира, на мой взгляд. — Аймита тоже в предыдущей жизни встретила Иргида. Это она вырвала свое сердце для ритуала, чтобы не дать начаться войне с вурдами.

— А Айджин и Фарах? — поинтересовалась Марибель. — Айджин тоже возрожденная душа?

— Не-а, — покачала я головой. — Это новая душа, как сказала Олларгосс, — в глазах экономки появилось недоумение. — Это Проводник, — женщина кивнула, что поняла меня. — Лельсин была каликой, которая предупредила о вторжении древних. И в тот раз его сумели не допустить. Рэликвия была агрой, что отдала свою жизнь во имя мира. Они были теми, кого мы считали врагами, но пожертвовали собой ради мира, который им ничего не должен. А я? Замужем за черным магом. Черная гвардия неплохо проредила ряды стихийников. И знаете, я не чувствую себя предательницей по отношению к своим предкам. Я люблю черного мага.

— Я вас поняла, — прошептала экономка, сдерживая набежавшие слезы.

Она поклонилась и ушла, скловнив голову.

Может, немного сумбурный разговор, но к таким темам невозможно подготовиться. Нет таких слов, которые выразили бы то, что чувствуешь. Это невозможно понять, лишь сердце способно принять или отвергнуть правду.

Не успела я дойти до хояского крыла, как меня из тени вышел Дотрихштейн. Его взгляд пронизывал насквозь. Я поежилась, от черного мага веяло холодом и тьмой, что клубилась за его спиной.

— Не лезьте не в свое дело, — процедил виконт.

— Рафика — моя подруга, — подняла я голову выше, показывая, что я его не боюсь, хотя втнури все дрожало.

— Это вас не касается, — отрезал он. — Вы ничего не понимаете и не знаете!

— Это вы ничего не понимаете, — не сдавалась я. — Разве вы хотите увидеть в ее глазах ненависть? Подождите! Дайте во всем разобраться.

— В чем тебе надо разобраться? — маг наступал на меня, как и чернота, следовавшая за ним. Тьма обволакивала пространтство, отгрожаивая нас. — Ты не знаешь, какого это, когда тебя проклинает мать, а твоя сила рвется наружу, чтобы уничтожить проклинающего, — сквозь зубы проговорил он. — Не лезь не в свое дело, — повторил Дотрихштейн и скрылся в портале.