Убить Блогера

Талант, пожалуй, единственная вещь, которую не купить на e-bay, не украсть и не вызубрить. Можно пойти на курсы фотографии и выучить, что диафрагма – это не мышечная перегородка в теле, а пластина оптического прибора. Или ГРИП – это не болезнь, а глубина резкости. Как говорила подруга Алисы, «что генами не вложено, книжкой не вобьёшь».

Талант похож на особое чутье, на волшебство. Это он помогает увидеть ракурс, поймать эмоцию, смотреть на мир под правильным «уникальным» углом.

Алиса знала, что она хороший блогер. У нее был талант, деньги и бесконечная тяга к экспериментам и приключениям. Она не смогла причислить себя ни к одной из девяти категорий Герра Шмидвассенубернаха, считая себя от части хозяйкой инстаграмной вселенной России.

Ей повезло родиться в правильной семье с правильными генами. Алиса все имела с рождения, она не знала другого и всегда получала, что хочет. Все давалось ей легко с первой попытки, все хотели с ней подружиться, стать ближе к ее обществу.

Чтобы она не попросила или не произнесла, все было уместно, все исполнялось. Стоило только ей распахнуть бесконечную синеву ее огромных глаз с толикой зеленых вкраплений, ее прихоти сбывались, ей было невозможно отказать. Кто способен взять и отказать красоте или деньгам?

Алиса давно поняла, красивым живется легче. Богатым еще легче. Красивым, богатым и умным живется как Алисе.

У ее отца неплохо получалось управлять чередой бизнесов. Семья имела полный шаблон,– квартиры, машины, яхты в Ницце, дома в Лондоне, Майями, Куршавеле. Её отец менял любовниц по сезону, – мулатку летом, шведку зимой, и обзавелся парочкой отпрысков на стороне.

Мать Алисы, желая выглядеть моложе своей восемнадцатилетней дочери, регулярно натягивала «глаз на жопу», закачивая коллаген во все доступные ему места. Силикон в грудь, филлеры в щеки. Жаль нет такой специальной жижи для мозгов, которая извилин прибавляет. Алиса бы подарила ей безлимитный сертификат.

Она никогда не была близка с родителями. Как можно быть близкой с кем-то, когда с пяти лет одиннадцать месяцев в году живешь в школах пансионатах на окраинах Британии или Женевы. Все ее подруги по колледжу вели похожую жизнь, были взрослее своих лет, умнее сверстников, самостоятельнее большинства «взрослых».

Алиса вертелась около зеркала. Она никак не могла принять решение, – что скажешь, Брит? Может одеть синий костюм? Бежевый цвет сделал меня похожей на стебель полыни! – Она бросила взгляд на свою соседку, вряд ли та вообще знает, что такое «полынь». Брит позволялось жить здесь не как «подруге», а как болтливому попугаю. Алиса нуждалась не только в цифровых комментариях, но в живом восхищении.

Брит уселась на широком подоконнике, прислонившись спиной к стеклу, разглядывая Элис (так Алису звали все её англоязычные друзья). Она опиралась уличными кроссовками о спинку белоснежного дивана. Глубоко в своем подсознании, Брит хотела продемонстрировать этим наглядность их отношений. И диваном была Брит, о которую Элис не сказать, что вытирала ноги нет, ее обувь всегда была начищенной и новой, но её миниатюрные босоножки и брендовые подошвы ступали по людям, не различая дорога это или чья-то голова. Элис никогда не сворачивала с прямого пути. Сколько раз Брит исполняла роль «страшной» подружки для фотосессий Петровской. Страшной…Брит выглядела великолепно. Высокие скулы, раскосые глаза, она была амбассадором йоги и снималась для каталогов нижнего белья. Но Элис… Элис!!! Брит никак не могла разгадать секрет безупречности этой русской девчонки. Она понимала, не все решает внешность, иногда важнее аура, что-то не осязательное, к чему невозможно прикоснуться. Никто не понимал этой особенной тайны в Алисе. Она прочитала мысли подруги. Краем глаза в отражении зеркала Алиса видела свой белоснежный Alison plus и ноги Брит на белоснежной обивке.

Брит просто вредничает напоследок, она не умеет ни быть, ни казаться, такая всегда будет топтаться в средничках.

Брит, отпила кофе, размышляя не пролить ли случайно его, продолжая злорадствовать в мыслях, – «везёт же! Худая, весь жир в жопу и сиськи уходит!» – да она завидовала Алисе, её совершенной кожей, тонкому носу между высоких скул, пухлым манко приоткрытым губам. Ее не портили даже чуть крупные передние зубы, а ключицы выступали тонкими волнами, плавно и симметрично, как лепка Барокко в Рундальском дворце. Алиса олицетворяла куклу Барби до эпохи толерантности в Mattel.

– Ты загорела, Элис, оставайся в бежевом. Синий цвет только подчеркнет твои синяки после прощальной попойки!

Айфон Алисы звякнул смской.

– Машина, – перекинув вьютоновский рюкзачок через плечо, Алиса чмокнула воздух в сторону подруги, так она обычно прощалась со своими собаками, выходя за дверь.

– А tout a ler mon ami2 – Брит подскочила с места, делая напоследок их прощальное совместное селфи.

– Счастливо, Брит. – Алиса махнула длинной белой гривой и исчезла за дверью.

Брит не хотела заходить в инстаграм. Она держалась уже два часа, просматривая отсутствующим взглядом электронные страницы журнала.