Убить Бин Ладена

— Дело не в умении, это, в конце-концов, наживное, — поморщился генерал. — Определенные навыки можно привить многим. Тут все дело в убеждении. Нужно понимать, ради чего ты пойдешь на риск, самоотречение, лишения и неудобства. Нужно быть готовым на многие отрешения. Тебе предстоит прожить совершенно иную жизнь, забыть не только свое имя и биографию, а превратиться в иного человека. Ежесекундно находиться на грани жизни и смерти. Играть и притворяться, но делать это так искусно, как не способен ни один актер. Потому что провал роли грозит актеру всего моральными угрызениями, в худшем случае свистом из зала. Провал разведчика означает только одно — смерть. Я не пугаю тебя, но обязан предупредить. И если ты откажешься, если не готов к такой жизни, скажи мне об этом прямо. Тебя никто не осудит. Мы просто попросим, чтобы ты навсегда вычеркнул из своей памяти все наши встречи и разговоры, забыл о том, что с тобой происходило за эти несколько месяцев. Ты вернешься к обычной жизни и мешать тебе никто не будет.

— Когда я должен дать ответ?

— Здесь и сейчас. — И генерал испытующе поглядел на молодого человека.

Роман не отвел своего взгляда, произнеся коротко: «Я согласен».

— А знаешь, я почему-то не сомневался в твоем ответе. Тебя отвезут в школу подготовки агентов-нелегалов. Отныне звать тебя будут Зээв, что в переводе означает волк. Имя это в Израиле достаточно распространенное, так что удивления оно не вызовет. Для тебя же оно станет частью моего личного пароля. Завтра тебе нужно будет выполнить несколько формальностей, написать расписку о неразглашении тайны, оформить еще кое-какие бумаги и открыть счет в другом банке, куда будет поступать твое жалованье. Ну, это все тебе объяснит Шай, когда заедет за тобой. Никаких вещей с собой брать не надо. Тебе все выдадут в школе. А сейчас пойдем на кухню. Я хочу угостить тебя рыбой по-мароккански. Рыбу я привез с собой. Как чувствовал, что она пригодится — отметить твое вступление в новую жизнь.

Ловко разделывая огромную рыбину, посыпая ее специями, сдабривая зеленью и чесноком. Генерал весело поведал, что он прекрасный кулинар и если ему удается выкроить время и что-то приготовить дома, вся семья бывает в восторге. Так что сегодня и Роману предстояло оценить кулинарные способности генерала. «Мы даже выпьем с тобой немного водки, как говорят русские «на дорогу». Ты пьешь водку?», поинтересовался генерал.

— Русские не говорят «на дорогу», они говорят — «на дорожку», — машинально поправил его Волк. — А водку я не пью. — И он засмеялся своим воспоминаниям. — Мне лет десять было, когда мы, мальчишки, помогали на свадьбе подносы разносить, посуду со столов убирать. Гости уже расходились, а мне ужасно пить захотелось. На столе уже все бутылки убрали, ни воды не осталось, ни лимонаду. А тут смотрю, стакан стоит почти полный, вроде как с водой. Я и выпил залпом, а там водка оказалась. С тех пор я о ней даже думать не могу.

— Ну и не думай, раз не можешь, я тоже, признаться, не большой любитель. В холодильнике, я видел, несколько банок пива есть, так что мы им и удовлетворимся…

Х Х Х

С того вечера, так круто изменившего всю его жизнь, прошел год. И вот теперь, занимаясь утренней гимнастикой, Волк отчего-то вспомнил, какую восхитительную рыбу на самом деле приготовил тогда генерал. Они засиделись допоздна. Пиво из холодильника так достать и не удосужились. Генерал не запугивал, а спокойно говорил о той жизни, которая теперь ему предстоит, и Ромке в тот вечер почудилось, что с ним говорит отец. Во всяком случае, вот так, наверное, и должен разговаривать заботливый отец, провожающий сына в дальнюю дорогу. С ним-то никто и никогда так не говорил. Когда они расставались, Роман неожиданно для себя произнес: «Мне бы очень хотелось познакомиться с вашими сыновьями, побывать за вашим семейным столом и еще раз отведать этой дивной рыбы». Генерал посмотрел на него долгим, нескрываемо печальным взглядом и только после затянувшейся паузы ответил: «С сегодняшнего дня тебе необходимо привыкать к мысли, что большинство твоих личных желаний так и останутся неосуществленными. Ничего не попишешь. Ты сам сделал выбор»…

— Зээв, ты чего возишься, на завтрак опоздаем, — прервал его воспоминания, пробегая мимо, постоянный напарник и товарищ по школе Галь (в переводе с иврита — волна. Авт.).

Волк вытянул ногу, но Галь боковым зрением увидел, ловко перепрыгнул и со смехом промчался дальше.

— У нас сегодня автовождение, если я ничего не путаю? — спросил Волк Галя за завтраком.

— Отменяется, — ответил тот беспечно. — Почему, не знаю, — упредил он следующий вопрос. — Предупредили, что вместо вождения самостоятельные занятия в библиотеке.

— О, здорово, я как раз кое-что хотел посмотреть, — откликнулся Волк.

— Ну, ты у нас известный книжный червь, — подначил товарища Галь. — Всем известно, тебя хлебом не корми, дай с книжкой посидеть.

— Конечно. Ты-то предпочитаешь с пистолетом бегать, а книги добру учат, — не остался в долгу Волк.