Убить Бин Ладена

— В принципе правильно, но это слишком узкое трактование понятия «кибуц», — заметил Эфраим. — Хотя в этом вы еще успеете разобраться. Я же сейчас толкую о другом. В каждом кибуце есть непременно какое-либо производство, иногда даже научные лаборатории. В кибуце, который я хочу предложить вам, есть мастерская по сборке телевизоров. Нам конечно до японских телевизоров еще очень далеко, но зато наши, местные, и по цене значительно дешевле. Учитывая вашу профессию, вам это вполне подойдет. В кибуце вы пробудете полгода — так предусмотрено программой. За это время вы сумеете, хотя бы поверхностно, узнать иврит, осмотреться, Через полгода можете выбирать себе любое место жительства в стране, а может быть, и из кибуца сами уезжать не захотите — жизнь покажет. Начальное пребывание в кибуце хорошо еще и тем, что вам не нужно будет самому заботиться о бытовой стороне жизни. Вас обеспечивают жильем и трехразовым питанием, что для человека без семьи весьма существенно. Единственное неудобство заключается в том, что кибуц «Зор Алеф» находится довольно далеко от центра. Но, учитывая преимущества вашей программы, я думаю, с этим недостатком, можно на какое-то время смириться. У вас еще будет возможность как следует ознакомиться со страной.

— Я согласен, — не раздумывая, ответил Роман.

Поздним вечером майор Эфраим Гуральски и лейтенант Рони Авив докладывали о своих соображениях моложавому на вид бригадному генералу. Генерал уже успел ознакомиться с анкетой Романа Лучинского и теперь, не перебивая, слушал подчиненных. Рони горячился, доказывая, что им попался поистине уникальный экземпляр, Гуральски, как мог, то и дело охлаждал пыл молодого лейтенанта.

— Ну что ж, подведем некоторые итоги, — произнес наконец генерал. — Вы позволите это сделать мне, господин лейтенант, или у вас есть веские возражения против моей кандидатуры?

Рони вспыхнул от смущения и только закашлялся.

— Будем считать, что высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению, — улыбнулся генерал и, враз посерьезнев, продолжил. — Парень на самом деле необычный. Внешность типично арабская, знание языка практически безукоризненное, разве что подшлифовать немного. Но можем ли мы сейчас дать однозначный ответ на вопрос, приехал ли он сюда по доброй воле, или является агентом Кей Джи Би (так многие на Западе называли КГБ — авт.)?

— Меня и самого весь день преследуют сомнения по этому поводу, — признался майор Гуральски.

— Ну, если бы подобные сомнения были тебе чужды, ты бы вряд ли дослужился до майора, — ухмыльнулся генерал и по его тону было понятно, что он симпатизирует этому толковому офицеру своего управления. — Значит, необходима проверочная операция, иного пути, я, пожалуй, не вижу.

— Слишком сложно, — усомнился Гуральски.

— Сложно, не спорю. Надо задействовать нашу агентуру, на сбор всех возможных сведений времени уйдет немало. Но вполне может оказаться, что в этом случае наши действия, какими бы сложностями они не сопровождались, в итоге дадут весьма ощутимый результат. Постараюсь завтра убедить в этом наше руководство. А вы, господа, позаботьтесь, чтобы Волк — ведь так ты его назвал, Рони? — был под нашим постоянным контролем.

— С завтрашнего дня в кибуце «Зор Алеф» начинает работать новый преподаватель иврита. Весьма молодой и энергичный человек, которому несложно будет подружиться с нашим подопечным, не вызывая у него никаких подозрений. Желаете знать его имя, господин генерал?

— Я иногда бываю несносным бюрократом. Желаю.

Майор достал из папки листок с фотографией и установочными данными агента-преподавателя и протянул его генералу. Тот внимательно ознакомился с содержанием и удовлетворенно заметил:

«Лучшего варианта и я бы не смог предложить. А русский язык он знает?

— Большинство учителей иврита русского не знают, в этом, кстати, заключается их методика. В нашем же случае я учел несколько иной аспект. Наш протеже прекрасно говорит на арабском, так что в общении они затруднены не будут, к тому же мы получим возможность оценить, насколько глубоки знания арабского языка у нашего Волка.