Убить Билла

— Поехали тогда к Бреде съездим. А то Вася где-то носится с Сашкой, — Ткач положил руку на плечо Леры.— Чё, Валер, здесь побудь тогда, там кабинет открыт. Вася с Сашкой приедут, сразу к Бреде езжайте, я там буду.

— Ага, Сань, — ответил Лера и развернулся в сторону входа в здание.

Виталий проснулся утром в постели и, потягиваясь, обратил внимание на топорщащуюся простынь в районе паха. Перекатившись ближе к тумбочке и выхватив из неё пакет с нитками, он вытащил из него сантиметр и приложил к своему члену. Измерив его, он посмотрел на цифры результата и, улыбнувшись во весь рот, резко вскинул руку с зажатым кулаком. Со счастливой улыбкой он бросил сантиметр на постель и, упав на подушку, закрыл глаза. Но заснуть счастливым Виталию не удалось, его тут же поднял звонок телефона на тумбочке. Он резко перевернулся и схватил трубку.

— Да, — сказал он.

— Братуха, здорово, — раздался в трубке голос Толяна. — Спускайся быстрей, я щас заеду за тобой, тема есть.

— Здорово, Толян. Спускаюсь, — сказал Виталий и, бросив трубку, вскочил.

Они ехали вместе по улице и разговаривали о той фирме, об открытии которой узнал Толян. Они решили прихватить эту точку сами и заставить хозяина платить им, не упоминая про общак. Тех денег, что они получали, им явно не хватало. Большую же часть от разовых тем, в основном долговых, они скидывали в общак. А Виталий хотел купить себе машину такую, какая ему нравится. Пока же приходилось ездить на том, что отбирали у должников. Ау Толяна, помимо своих запросов, была ещё молодая семья, которую тоже надо было обеспечивать.

— Чё, Ткачу будем говорить за эту точку? — спросил Толя н.

— Зачем? Он же сказал тогда, что наработаете, всё ваше, — ответил Виталий. — На общее скидываем и так достаточно… Считай, что одну зону сами кормим…

— Но тогда Бешеного можно было бы продвинуть, фирму эту. УТкача оба телевидения прихвачены, и «Ритм», и «Азирус». Рекламу запустить по ящику, и тогда можно будет и нашу долю там увеличить.

Виталий последние слова брата пропустил. Мимо них по главной дороге проехала машина Василия, и на переднем сиденьи рядом с ним сидела Саша.

= Вон Сашка поехала, Толян, — затараторил Виталий. — Давай проедем за ней. Мож, в магазин куда зайдёт…

— Да ты чё, братуха?! Мы ж не успеем! — возразил Толян и поехал мимо. — Щас, не дай бог, кто другие к нему нагрянут, и всё, потеряем точку.

Виталий проводил машину Василия печальным взглядом. К Саше его тянуло постоянно, и лишь неотложные дела заставляли его иногда забывать о ней. Ещё и где-то в сознании сидела мысль, что если не он, то, рано или поздно, в окружении Ткача может появиться ещё кто-нибудь, устоять перед которым Саша уже не сможет, да и сам Ткач не будет этому препятствовать. Была неприятная возможность просто опоздать.

— Чё-то тут не то, братуха, — сказал Толин, посмотрев на грустного брата. — Ты чё, загорелся, что ли? Я не понял…

— да нормальная тёлка, чё, — повернувшись сразу обратно сказал Виталий таким тоном, как будто был равнодушен и испытывал только половое влечение.

Но у него это, видимо, очень плохо получилось. Толян внимательно посмотрел на брата и, усмехнувшись, покачал головой.

Севостьян с Ткачом ехали в машине на Слободку. Внешне они, как и многие конкурирующие авторитеты, поддерживали дружеские отношения. Но на самом деле неприязнь друг к другу обусловливалась многими факторами. Помимо того, что каждый считал себя блатней, у них были ещё и материальные мотивы. Севостьян, который по лагерям во время отсидок имел больший, чем у Ткача статус, поскольку был ответственным за зону, освободившись вынужден был довольствоваться тем, что предлагал ему на пропитание Билл. А Ткач,

которого он считал ниже себя рангом, по освобождении сразу получил контроль над целым городом. И самолюбие Севостьяна было сильно задето. Но теперь, когда они с Биллом разработали план по смещению Ткача с этого тёплого места, он успокаивал себя тем, что справедливость скоро восторжествует, и грамотно выведывал у Ткача всё, за что можно было ему потом предъявить.

— Чё-то Билл говорил, что от тебя увеличений никаких не идёт, — сказал он Ткачу в машине. — Я думал у тебя тут дела не движутся. А ты, смотрю, процветаешь. Стоянку в центре уже делать отказываешься…

— Увеличений не идёт, — огрызнулся Ткач. — А он не думает о том, что у вас там только тюрьма, а у нас, помимо нашего централа, ещё зоны есть? И по краю ездим постоянно. Пусть пробьёт по лагерям, по сколько мы туда всего привозим…

— Даяжничё не говорю, Сань, — тутже миролюбиво отреагировал Севостьян. — Я-то знаю, как обстоят дела, да как к тебе по зонам относятся. Просто Билл… Ты же его знаешь… А чё китайцев тут не прижимаете, Саня? Их же тут щас навалом…

— Да крадём у них постоянно чёнибудь… — сразу повеселел Ткач. — Я сам порой дурью маюсь. Хочешь, съездим прям щас чёнибудь у них отработаем? Они ещё раскайфованные пока со своими баулами…

— Агде они у вас тут торгуют? — спросил Севостьян.