Убить Бенду

– Ох, мое хозяйство! Ох, кровать! А моя чудесная стойка, ее даже не унести... Ох-ох, кончилась жизнь!..

Лиссу припомнилось, что когда он проходил по этой улице раньше, из трактира кого-то выносили, здесь стояла толпа и толпились стражники. Зеваки присутствовали и сейчас, но их осталось заметно меньше.

Не повезет ли ему в этот раз? Паж с независимым видом подгреб к толстухе. Как же ее зовут?..

– Что за беда заставила эти прекрасные глазки лить безутешные слезы? – развязно спросил он.

Мама Ло оторвала платок от «прекрасных глазок» и воззрилась на мальчишку.

– Ты еще не слышал? – всхлипнула она, громко икнула и крикнула: – Ох, мой буфет, осторожней! – После чего снова принялась причитать: – Все в округе уже пришли спросить! Ох, мой трактир, мой чудесный трактир! А мое пиво! – Женщина промокнула глаза и снова посмотрела на пажа. – Ты Кривого Пальца знаешь? – Она ойкнула, зажала себе рот, наклонившись так, что грудь легла ей на колени, поманила Лисса толстым пальцем. – Он сбег. Стража заняла трактир, он всех перебил и сбег. Стражники выпили все пиво... мое пиво! – В ход снова пошел платок. Мама Ло шумно высморкалась, обтерла нос и продолжила: – Я бы нового наварила и как-нибудь бы не разорилась. Мое пиво знают в округе, ко мне приходят даже с других концов города... – Она всхлипнула. – Но Кривой... Я предложила ему сдаться... Я знаю, он меня не простит... Он вернется и убьет меня!.. – Женщина разрыдалась.

Лисс с нетерпением выслушал ее и спросил, как только она немного успокоилась:

– Так вы уезжаете из города, я правильно понял?

Ло отняла платок от носа и, оглянувшись испуганно, спросила:

– Что, так заметно?

Лисс гнул свое:

– И продаете дом?

– Да кто же ж его теперь купит?! – Толстуха вновь разрыдалась. Лисс трижды дотрагивался до ее плеча, прежде чем хозяйка трактира обратила на него внимание. – Ну, что еще? – сварливо бросила она, всхлипнув напоследок.

– Я могу купить, – заявил Лисс, небрежно похлопывая перчатками по борту телеги. – Если вы примете в уплату не золото, а, скажем, драгоценный камень.

– Правда, что ли? – Женщина заулыбалась во весь большой щербатый рот, но в глазах ее уже заблестели монеты. – Какой камень? – Она оглядела пажа – со всклокоченной головы до запыленных ног.

Лисс вместо ответа протянул кулак и, прикрыв его ладонью другой руки, разжал пальцы. Мама Ло моргнула.

– Пойдет? – спросил Лисс, пряча руку за спину.

– А то, – хрипло согласилась толстая хозяйка.

– Так давайте составим договор?

Мама Ло, переваливаясь, сползла с телеги и, поманив мальчишку, направилась в трактир. Лисс, оглянувшись и убедившись, что никто не обращает на него внимания, не смотрит в упор, не следит исподтишка, – двинулся за ней.

Глава седьмая

Пресс для яблок скрипел, когда Арчибальд наваливался на рычаг всем телом – а иначе сок уже не шел. Оранжевое закатное солнце заливало двор неярким, но еще сильным светом. По булыжнику гуляли куры, они толпились вокруг Ории, с суетливым кудахтаньем подбирали яблочные косточки, которые сыпались из-под рук девушки. Ория сидела на низком табурете около двух больших корзин и быстро-быстро, как она делала все, резала яблоки. Из-под ножа во все стороны летели семечки, крохотные кусочки мякоти, обрывки шкурок, и куры, толкаясь, склевывали все это. Нож мелькал в руках, сложно было уследить за движениями девушки, и так же сложно было уследить за ее словами: она без умолку говорила. Но Арчибальд давно привык к ее манере, поэтому, не переставая нажимать на упрямый рычаг, смотрел на Орию, слушал и иногда отвечал. От кисло-сладкого крепкого аромата плодов сводило кишки.

– Я ей и говорю: дура, кто же кладет базилик в пирог? А она: жрать захочешь – и не то положишь. У тетки, оказывается, старая рожь почти кончилась, так она желудей намолола и добавила в хлеб, а мужики ее не жрут! Вот и вывернулась: испекла пирог с капустой из той же желудевой муки, добавила только молотой сушеной травки пряной, и базилик, и молотого перчику самую малость – так слопали за милую душу и корки горелой не оставили! Представляете? А давеча дочь торговки Ханы заглядывала, она ездила тут за медом и яблоками в деревню. Я ей говорю: купите наши, красивей нигде не найдете! Крепкие, сочные! Она посмотрела, нос, как водится, своротила, но взяла корзину. А то! Будет хвастаться, что королевские яблоки жрет, знаю я эту Хану! В прошлом годе жениха отшила, как думаете, за что? Да вот за то, что обычный купчина! Дворянчика ей подавай! Мать забаловала, отец потакает... Тут уж всякая девица себя потеряет, не то что глупая задавака Хана!

– Не говорила Хана, отец ее на пошлины жаловался? – вставил Арчибальд.