Убить Александра

– И что же?

– Они взорвут столовую Зимнего дворца во время царского обеда.

Муравьев поднялся со своего кресла. Агент остался сидеть.

– Вы уверены?

– Да, генерал.

– Но как можно взорвать столовую в Зимнем? Я не могу этого понять. Как можно заложить динамит в столовом покое самого императора?

– Этого я не знаю. Но они в скором времени взорвут царя, генерал.

– Это достоверные сведения?

– Я принес их вам, генерал.

– Но вы не назвали, ни одного имени.

– Я не знаю имен тех, кто готовит акт против царя. В группе, в которой я состою, мало знают об этом.

– Тогда как вы узнали о террористическом акте, который готовится против государя?

– Все тайное становиться явным, генерал.

– А подробнее?

– Генерал вы перестали мне верить?

– С чего вы взяли?

– А зачем этот допрос? Сейчас больше нужна скорость, а не секретность. Вы уже захватили их типографию? В Саперном переулке?

– Да.

– Там тайный склад с динамитом.

– Про это мне уже докладывали. Но стоит дождаться результатов операции.

– Если динамит найдут, то у нас будет еще немного времени, генерал.

– Будем надеяться…

***

Агент ушел, а Муравьев стал ждать новостей от фон Берга с его операции в Саперном переулке.

Но курьер от Берга не сообщил Муравьеву ничего хорошего.

Жандармский офицер стал докладывать:

– Ваше превосходительство! От действительного статского советника фон…

– Что? – прервал его Муравьев.

– Двое убиты и четверо ранены. Это жандармы и полицейские, ваше превосходительство.

– А революционеры?

– Двое готовы. А двоих взяли.

– Что обнаружено в типографии? – спросил муравьев.

– Много бумаг, ваше превосходительство.

– А динамит?

– Динамита в Сапёрном переулке нет!

– Искали хорошо?

– Так точно, ваше превосходительство! Все перевернули! Но динамита нет.

– Хорошо. Идите, ротмистр! Вы свободны…

***

Генерал Муравьев отправился к шефу жандармов Александру Романовичу Дрентельну. На этот раз он должен принять срочные меры. Выбора у него нет. Если динамит не найден, то, возможно, покушение на царя в Зимнем дворце – дело ближайшего времени.

Сам Муравьев не имел постоянного доступа к императору, как его шеф начальник Третьего отделения. Но была опасность, что Дрентельн просто не захочет его принять. В этом случае обвинить начальника в преступном сговоре будет невозможно.

Именно так все и произошло.

Муравьев обратился к полковнику фон Ланге, личному адъютанту генерала Дрентельна.

– Доложите его высокопревосходительству, что начальник первой экспедиции генерал-лейтенант Муравьев нуждается в срочной аудиенции.

– Его высокопревосходительство сейчас принять вас не сможет, генерал.

– У меня дело чрезвычайно важности, полковник.

– Я вас понимаю, но у меня строгий приказ его высокопревосходительства, генерал. Я доложу о вашей просьбе его высокопревосходительству и он изволит назначить вам час для аудиенции.

– Хорошо, – Муравьев вынужден был согласиться. – Я просил бы его высокопревосходительство принять меня завтра утром.

–Я доложу его высокопревосходительству о вашей просьбе.

***

Генерал Муравьев понял, что Дрентельн не станет его принимать ни завтра, ни послезавтра. Скажется слишком занятым. И даст ему аудиенцию через неделю.

Подозрения подтверждаются. Дрентельн не желает спасать императора…

***

Штаб-квартира Третьего отделения.

Набережная Фонтанки, дом № 16.

19 января, 1880 год.

Фон Берг разбирал документы, которые его агенты смогли изъять в квартире в Саперном переулке.

Списков организации не было. Секретных кодов для переписки и плана эстафеты также нет. Хотя при штурме потеряли людей! И ради чего? Оставалось только то, что можно было выудить из вот этого вороха бумаг.

Большинство рукописных листов – это наброски статей Ивановой. В них не было ничего, чего Берг не знал бы. Недовольство господ террористов формой правления в Российской империи, недостаточность крестьянских наделов, бедственное положение рабочих. Это можно сразу бросать в огонь.

«Ничего! – сказал Берг сам себе. – Ничего нет. Разгром типографии не дал ни одной нити. Топорно работаем!»

Но удача улыбнулась действительному статскому советнику. Один из листков, озаглавленный как «Высочайший манифест», заинтересовал Берга. Это было написано в виде воззвания императора к крестьянам.

Чиновник сперва даже не поверил своей удаче. Но документ был в его руках! Это не воззвание и не призыв свергнуть власть. Таких листовок он повидал на своем веку немало. Нет. Это было обращение к крестьянам со стороны императора. Обращение, конечно, фальшивое. Но если распространить такое в деревнях, то возможен бунт.

Сам фон Берг давно думал о глупости участников «Земли и воли» во время «хождения в народ». Чего они хотели добиться, пытаясь растолковать мужику преимущества демократической формы правления? Он сам бы на их месте использовал бы метод Пугачева – обещания крестьянам земли и воли от имени самого царя. Это было бы им понятно и быстрее вызвало бы то восстание, к которому землевольцы так стремились.