Убить Александра

– И ты им лжешь, Николай Сергеевич? – строго спросил Берг.

– Это сложный вопрос, ваше превосходительство. Многие просто не хотят знать правду, они хотят слышать то, что им хочется слышать. И я даю им то, чего они хотят. Иное поведение будет просто губительно для моей службы.

– Мне можешь сказать правду, господин коллежский регистратор. Что ты думаешь о филерах? Что представляют собой наши агенты наружного наблюдения?

– Агенты наружного наблюдения сплошь настоящая дрянь, ваше превосходительство. Большинство никакого рвения к службе не проявляет. Доносят на всех подряд, лишь бы выслужиться. Я лично прочитал сотню листов их докладов.

– И что?

– Дельного там процентов на десять не больше. Остальное простой перевод бумаги. Немудрено, что революционеры действуют столь успешно. Недавно два филера были поставлены наблюдать за домом на Гороховой улице. Там, находилась мастерская по изготовлению фальшивых документов. Бланки паспортов, аттестатов, указов с подписями и печатями. Последние столь искусно изготовлены, что нет возможности отличить от настоящих.

– И что?

– По вине этих филеров преступники сбежали и успели уничтожить много документов уже заполненных. Топорно делают свою работу.

– Нужно вышвырнуть их со службы! Назови мне имена этих филеров.

– Нет, ваше превосходительство.

– Нет?

– Агентов надобно воспитывать и готовить, ваше превосходительство. Где вы найдете готового? А что ваши-то начальники делают? Сразу в зубы. А этим хорошего агента не воспитаешь. Я, конечно, не хочу сказать того, о господине Цветкове. Достойный человек.

– Я хочу взять тебя к себе, Николай. Личным письмоводителем. А то мой совсем никуда не годится. А если станешь служить исправно, то через год тебе повышения обещаю! И «Анну» на шею.

– Рад стараться, ваше превосходительство.

Так Клеточников стал служить личным письмоводителем при действительном статском советнике фон Берге…

***

Петербург.

Конспиративная квартира боевой группы Перовской.

Боевая группа Софьи Перовской работала над покушением на царя. Покушение планировалось под Москвой, и на место был отправлен один из членов боевой группы Гартман. Он должен был арендовать дом в Замоскворечье вблизи Рогожско-Симоновой заставы, в семи километрах от Москвы.

Желябов и Кибальчич разработали несколько вариантов и хотели сделать все собственными силами, без привлечения группы Михайлова. Поэтому они использовали «союзников», революционеров которые подключались к работе для выполнения особых заданий.

Гартман снял домик и устроился на работу железнодорожным сторожем. Кибальчич и Желябов пока не могли покинуть Северную столицу и потому курьеры часто ездили из Москвы в Петербург

Одним из них стал Петр Рачковский. Он привез с собой карты местности и подробное описание железнодорожной насыпи. Эстафетой все это было передано на квартиру, где имели жительство Кибальчич и Желябов.

Кибальчич все изучил и сделал вывод:

– Под такую железнодорожную насыпь мину не подвести. Нужен подкоп. Вот в этом месте.

– Подкоп? – Желябов посмотрел на инженера. – Но сделать его здесь будет сложно.

– Понятно, что сложно. Я разве сказал что это легко? Нам нужна галерея под землей. Отсюда, – Кибальчич показал на схеме, – вот сюда. И руководить этой работой нужно лично мне. Доверить никому не могу.

– Значит именно тебе ехать в Москву, – сказал Желябов. – Но кем тебя заменить здесь?

– Да вот этот курьер Рачковский. Он из Петербурга, насколько я знаю.

Желябов вышел из комнаты. Ему нужно было просмотреть шифрованные списки.

– Родился Рачковский не здесь, – сказал он, когда вернулся. – Но жил в Петербурге долго, как и в Москве. Одинаково хорошо знает обе столицы.

– Станет помогать нам здесь. В Москву не вернётся.

– Что ему можно доверить?

– Эстафету. Но с нашими людьми его контакты стоит ограничить.

– Иными словами он никого знать в лицо не должен?

– Пусть работает с Мышкиным.

Так «союзник» Рачковский остался в Северной столице и стал работать курьером в нелегальной типографии…

***

В тот день 1 апреля 1979 года Рачковский пришел на конспиративную квартиру с важной новостью. На квартире сидели два народовольца Меркулов и Мышкин, тоже из союзников.

Оба они были достаточно известны по процессу 193-х. Иван Мышкин прямо со скамьи подсудимых смело говорил о целях революционной борьбы в России. Председатель суда 60 раз пытался лишить его слова, но тот продолжал говорить. В результате он был осужден на 10 лет каторги, но сумел сбежать с этапа.

И вот он на конспиративной квартире.

– Это ты, Рачковский? – спросил Мышкин. – Здесь?

– У меня есть сведения чрезвычайной важности! – ответил тот.

– И потому ты пришел сюда? – спросил Меркулов. – Ты же знаешь, что подобное запрещено.

– Но я знаю адрес этой квартиры и должен сообщать все важное. Товарищи готовы меня слушать?

Мышкин пропустил Петра и запер за ним двери.

– И что ты принес за важные новости?

– В Петербург переведен жандармский офицер Рокотов, – сказал Рачковский.

– Кто такой?

– Поручик жандармского управления.