Убик

Сохранились мы, все мы, благодаря скорее отсутствию кое-чего, чем приобретению: у каждого из нас по достижении зрелого возраста удалены железы Хайнеса, и поэтому для нас процесс старения теперь совершенно незаметен».

— Вы мне очень нравитесь, Фрэйя, — сказал Клем. — Вы действуете на меня освежающе. Вы мне дали ясно понять, что я вам не очень-то нравлюсь. — Это, казалось, совсем его не беспокоило. А чего еще ждать от такого олуха, как Клем Гейнс? — Давайте, Фрэйя, подадимся куда-нибудь, и проверим, не мешкая, насколько мы удачливы… — он осекся, так как в комнату вошел вуг.

Джин Блау, надевая пальто, простонала:

— Глядите-ка, ему не терпится выразить свою благожелательность. Они всегда так поступают.

Она сделала шаг назад, уступая дорогу вугу.

Ее муж, Джек Блау, стал искать глазами принадлежавший группе вуг-жезл.

— Я ткну в него парочку раз, и он уберется, — произнес Джек.

— Не надо, — воспротивилась Фрэйя. — Он не причинит нам вреда.

— Она права, — отозвался застрявший у буфета Сильванус Энгст, готовивший себе последнюю рюмку на дорогу. — Только посыпьте на него немного соли. — Он рассмеялся.

Вуг, казалось, никого не замечал, кроме Клема Гейнса.

— Ты ему нравишься, — заметила Фрэйя. — Может быть, тебе лучше было бы податься куда-нибудь с ним, а не со мной.

Но это было бы несправедливо по отношению к Клему, поскольку никто из людей не сожительствовал со своими бывшими противниками. До этого еще не дошло, несмотря на все попытки пришельцев с Титана уничтожить пропасть во взаимоотношениях с землянами, возникшую из-за неприязни к ним еще со времен войны. Они были кремнийорганической формой жизни в отличие от землян, жизненный цикл которых основывался на углероде. У них был замедленный метаболизм, и катализатором его был метан, а не кислород. И они были двуполыми…

— Ткни его, — сказал Билл Кэлюмайн, обращаясь к Джеку Блау. Тот несколько раз воткнул вуг-жезл в студнеобразную цитоплазму пришельца.

— Убирайся, — грубо сказал он. Затем, ухмыляясь, обратился к Биллу Кэлюмайну: — Может быть, стоило бы немного позабавиться с ним? Давай вовлечем его в разговор. Эй, вугги, тебе хочется мало-мало говорить?

Тотчас же на них обрушились нетерпеливые мысли обитателя Титана, адресованные ко всем человеческим существам в этой их общей квартире.

«Имело ли место у кого-нибудь из ваших женщин зачатие? Если да, то мы готовы предоставить всю необходимую медицинскую аппаратуру и настоятельно рекомендуем вам…»

— Послушай-ка, вугги, — произнес Билл Кэлюмайн, — если нам и привалит счастье, то мы постараемся оставить его у себя. Рассказать вам об этом — значит навлечь на себя беду. Это общеизвестно. Неужели вы до сих пор не догадываетесь об этом?

— Он это знает, — сказал Сильванус Энгст. — Ему просто не нравится думать об этом.

— Самое-то время для вугов посчитаться с действительностью, — вступил в разговор Джек Блау. — Мы их очень недолюбливаем, и к этому и добавить-то нечего. Пошли, — обратился он к своей жене. — Давай домой.

Он нетерпеливо поманил Джин взмахом руки к себе.

Члены группы начали расходиться, направляясь к припаркованным у центральной лестницы здания машинам. Фрейя обнаружила, что выходит вместе с вугом.

— В нашей группе еще никто ни разу не беременел, — сказала она вугу, отвечая на его вопрос.

«Трагично», — уловила она ответную мысль вуга.

— Но кто-то непременно должен, — сказала Фрэйя. — Я не сомневаюсь в том, что нас ждет Удача, и притом очень скоро.

«Почему ваша группа особенно враждебно настроена против нас?!» — спросил вуг.

— Ну, дело в том, вам ведь это известно, что мы считаем причиной своего бесплодия вас.

«Особенно в этом уверен, — подумала она, — наш водящий, Билл Кэлюмайн».

«Но ведь этому причиной ваше же оружие», — возразил вуг.

— Нет, не наше. Красных китайцев. Вуг не уловил в этом никакой разницы.

«В любом случае, мы делаем все возможное для того, чтобы…»

— Мне не хочется обсуждать этот вопрос, — сказала Фрэйя. — Пожалуйста.

«Только разрешите нам помочь», — взмолился вуг.

— Убирайтесь все к черту, — ответила она, покидая квартиру для Игры, и быстро спустилась по лестнице на улицу к своей машине.

Калифорнийская ночная прохлада оживила ее. Она глубоко вдохнула полной грудью, посмотрела на звезды, ощутила свежесть ночного воздуха, новые чистые запахи. Своей машине она велела:

— Открой дверь. Мне нужно войти.

— Есть, миссис Гарден. — Дверца машины распахнулась.

— Я уже больше не миссис Гарден. Теперь я миссис Гейнс. — Она забралась в кабину, расположилась за штурвалом ручного управления. — Постарайся это запомнить.

— Есть, миссис Гейнс.

Она вставила ключ, двигатель тотчас же завелся.

— Пит Гарден уже отъехал? — Она окинула взглядом унылую улицу и не обнаружила машины Пита. — Пожалуй, уехал.

На душе у нее было грустно. А как было бы приятно вот так посидеть с ним прямо под звездным небом и посудачить. Так оно и было бы, если бы они все еще были мужем и женой… «Проклятая Игра, — подумала она, — и ее повороты. Проклятая Удача, эта их Удача. Похоже, это все, что у нас есть, и ничего более. Мы — меченая раса».