Убик

Она вышла. Он проводил ее взглядом, подумав: «Она настоящая. Не Палмер Элдрич. Коли вернусь обратно, обязательно найду способ тихо выставить ее. Мне не нравится, когда меня двигают, точно пешку.

Палмер Элдрич, — вспомнил он вдруг, — явился мне в образе маленькой девочки, кроткого ребенка. Потом в образе собаки. Может, это и не Рони Фьюгет? Может, это тоже Палмер Элдрич?»

Он похолодел.

«То, что у нас тут происходит, — думал он, — не вторжение на Землю Проксимианцев, созданий из другой звездной системы, не нашествие легионов псевдогуманоидной расы. Нет. Это Палмер Элдрич, вездесущий, размножающийся, как сорняк. Существует ли тот предел, где он, чересчур разрушившись, лопнет? Элдрич на Земле, Луне или Марсе — везде надуваются и взрываются: поп, поп, ПОП! И, как сказал Шекспир, простой укол через доспехи — прощай, король.

Но чем мы будем колоть? И где то незащищенное место, куда мы воткнем иглу? Я не знаю. И Феликс не знает. Похитить Зою, его пожилую безобидную дочь? Вряд ли Палмера это тронет. Но как же покончить с Элдричем?»

По видеофону он еще раз вызвал спутник Адена Фейна. На экране появилось лицо его первого диск-жокея.

— Да, мистер Балеро.

— Вы уверены, что Майерсон не выходил на связь? Ведь он получил кодовую книгу?

— Получил. Но пока от них ничего нет. Мы прослушиваем каждую передачу из Чикен Покс Проспектс. Мы видели, как рядом с жилищем приземлился корабль Элдрича — это было несколько часов назад. И мы видели, как из корабля вышел Элдрич и направился к жильцам. И хотя наши камеры не смогли уловить этот момент, я уверен, что сделка состоялась. И Барни Майерсон был одним из колонистов, которые встретили Элдрича на поверхности.

— По-моему, я знаю, что случилось, — сказал Лео. — О'кей, спасибо, Эл.

Он отключился.

Барни ушел вниз с Чу-Зет, понял он. И прямо с ходу они уселись в кружок и принялись жевать. Это был конец. Так же, как и для него, Лео, на Луне. Тактика требовала, чтобы Барни попробовал наркотик. И таким образом, они сами толкнули его в грязные, механические руки Палмера. Как только Барни проглотил наркотик, они проиграли. Потому что Элдрич как-то умеет контролировать каждый галлюциногенный мир, создаваемый Чу-Зет. И он, Лео, знал, знал это. Знал и то, что фантастический мир, который вызывается Чу-Зет, находится в голове Палмера Элдрича. И в этом он убедился лично.

И вся трудность заключается в том, что, попав однажды в один из этих миров, человек уже не в силах выбраться обратно. Он остается там. Даже когда думает, что полностью свободен. Это дверь в одну сторону.

И все же это кажется невероятным. «И еще, — подумал он, — это показывает, как я напуган. И Рони это подметила. Испугался настолько, что, смею признаться готов бросить Барни в беде. Как он когда-то бросил меня. И Барни наверняка предвидел, в каком положении я сейчас окажусь. Он знал заранее обо всем. Даже о том, что я сейчас буду чувствовать. Неудивительно, что он так артачился, не хотел принимать токсин.

И кто из нас сейчас добивается искупления? Я, Барни, Феликс Блау? Кто из нас первым расчувствуется, чтобы его сожрал Палмер? И именно сожрал. Потому что все мы для него — лишь потенциальная пища. А сам он — гигантский зев, прибывший из системы Проксима, гигантский рот, открывшийся, чтобы проглотить всех нас. Нет, он не каннибал. Потому что сам он — не человек. Но что он собой представляет? Это объяснить невозможно. И вот сейчас по всему Марсу раздают это страшное порождение Элдрича, этот ужасный наркотик».

— Тьфу, черт!

Лео мрачно потянулся к переключателю на интеркоме. «Надо отдать приказ насчет быстрого корабля. И неплохо бы хорошего пилота, — вспомнил он. — Слишком много автоматических посадок кончились неудачей в последнее время. Не хватало еще шлепнуться где-нибудь в захолустье — тем более в таком захолустье».

— Кто у нас лучший межпланетный пилот? — спросил он у мисс Глеасон.

— Джон Дэвис, — услужливо сказала секретарша. — У него безупречная характеристика. Вы знаете. Его полеты с Венеры… — Она намекнула на их предприятие с Кей-Ди.

Через несколько минут все приготовления были закончены.

Лео Балеро откинулся в кресле, закурил большую гаванскую сигару, которая хранилась в заполненном гелием Хьюнидоре, возможно, несколько лет… Сигара оказалась сухой и ломкой. Она хрустнула под его зубами, и Лео почувствовал разочарование. На вид она была такой хорошей, так безупречно сохранившейся в своем саркофаге.

Дверь кабинета отворилась. Вошла мисс Глеасон с бумагами затребованного корабля.

Рука, державшая бумаги, была искусственной. Он уловил блеск незамаскированного металла и тотчас же поднял голову, изучая ее лицо, или то, что от него осталось. «Неандертальские зубы, — подумал он, — вот что напоминают эти гигантские, нержавеющей стали клыки. Возвращение на двести тысяч лет назад. Мерзость! И глаза без зрачков. Производство Дженсоновских лабораторий».

— Черт тебя побери, Элдрич, — сказал он.

— Я твой пилот, — сказал Палмер Элдрич из контура мисс Глеасон. — И собираюсь с тобой договориться. Как только приземлимся. Чем скорее, тем лучше.