Убийца внутри меня

Я нажал на телефонный рычажок и на секунду задумался, вычисляя, что произошло. Потом позвонил Эми.

Ее родители еще не легли, поэтому она не могла долго разговаривать, и это было мне только на руку. Я дал ей понять, что действительно хочу видеть ее — а я действительно хотел, — но должен ненадолго уехать.

Я повесил трубку, достал бумажник и разложил на столе все двадцатки.

Моих двадцаток среди них не было, только те, что мне дал Элмер. Увидев, что пяти не хватает, я похолодел, однако тут же вспомнил, что четыре я потратил в Форт-Уорте на железнодорожный билет и только одну разменял здесь. Только одну… когда платил Джонни Папасу. Следовательно…

Следовательно, я сел в машину и поехал в суд.

Хенк Баттерби, помощник шерифа, бросил на меня сочувственный взгляд, а другой помощник, случайно оказавшийся в приемной, подмигнул и поздоровался. В помещение ворвался Говард и, схватив меня за локоть, утащил в свой кабинет.

— Какая удача, Лу! — Он едва не пускал слюни от восторга. — А теперь я объясню, какова наша тактика. Вот что от вас требуется: сначала успокоить его — вы понимаете, что я имею в виду, — и усыпить бдительность, а потом вцепиться мертвой хваткой. Предупредите его о том, что, если он будет сотрудничать, мы облегчим его участь, предъявим обвинение в непредумышленном убийстве — мы, естественно, можем это сделать, но все, сказанное вами, меня ни к чему не обязывает. Предупредите его, что в противном случае его ждет электрический стул. Ему восемнадцать, уже исполнилось, и…

Я пристально посмотрел на него. Но он неправильно понял мои взгляд.

— Черт, — сказал он, тыча мне пальцем под ребра, — кому это я рассказываю, что надо делать? Разве я не знаю, как вы умеете управляться с этими ребятами? Разве я…

— Вы еще ничего мне не сказали, — возразил я. — Мне известно, что Джонни немного несдержан, но я все равно не могу представить его убийцей. Что, по-вашему, у вас есть на него?

— По-моему! Ха! У нас есть… — Он заколебался. — В общем, ситуация такова, Лу Элмер приехал в дом той шлюхи с десятью тысячами баксов. Они сошлись именно на этой сумме. Но когда мы пересчитали деньги, пятисот долларов не хватило…

— И что? — спросил я. Оказывается, все было именно так, как я предполагал. Чертов Элмер не захотел признаться в том, что у него нет собственных денег.

— Ну, мы подумали — Боб и я, — что Элмер, очевидно, проиграл их в кости или потратил каким-то другим образом. Но все купюры были промаркированы, и старик уже предупредил все местные банки. Если бы она все же осталась в городе после того, как получила бы свои деньги, он привлек бы ее за шантаж… Ох уж этот Конвей! Немногие решатся поставить против него!

— Кажется, не так давно были сделаны ставки против меня, — напомнил я.

— Да ладно вам, Лу, — он похлопал меня по спине. — Ну что вы, вы неправы. Мы полностью вам доверяли. Просто это дело Конвея, и… гм, вы оказались поблизости, и…

— Оставим, — сказал я: — Джонни потратил эти деньги?

— Двадцать. Он вчера расплатился в аптеке, а сегодня утром двадцатку доставили в банк. Мы отследили ее путь и два часа назад вышли на него. А теперь…

— Откуда вам известно, что Элмер не потратил эти деньги и они просто поступают в оборот?

— Больше ни одной купюры не выявлено. Только эта. Следовательно… Подождите, Лу. Подождите минутку. Позвольте мне обрисовать ситуацию — это сэкономит нам время. Я был искренне готов признать, что эти деньги попали к нему случайно. Он сам рассчитался с собой за работу на заправке. Только странно получается: плата за две ночные смены составляет ровно двадцать долларов. Ладно, не будем заострять на этом внимание — вы меня понимаете? Не исключено, что он принял от кого-то двадцатку и ею сам себе заплатил. Однако он этого не утверждает — он вообще ничего не говорит, — потому что просто не может это утверждать. Между полуночью и восемью утра на заправке Мерфи останавливается мало машин. Наверняка он запомнил бы того, кто дал ему эту двадцатку. Мы бы проверили этого клиента или клиентов, и он бы остался чист — если он действительно чист.

— Возможно, двадцатка уже была в кассе, когда он заступил на смену?

— Вы шутите? Одна купюра в двадцать баксов на то, чтобы сдавать сдачу? — Хендрикс покачал головой. — Нам известно, что ее не было, даже без слов Слима Мерфи. Стоите! Подождите! Мы проверили Мерфи, у него твердое алиби. А вот у парня… На период с девяти вечера в субботу до одиннадцати алиби у него нет. Мы не можем выяснить, где он был, а он молчит… Да, Лу, дело наилегчайшее, как ни взгляни. Возьмем убийства как таковые — бабу избили до полусмерти. На такое способен только человек, потерявший голову. А теперь деньги: из всей суммы взято только пятьсот. Он потрясен столь огромной кучей денег, хватает первое, что попадается под руку, а остальное бросает. Типично детское поведение.

— Да, — сказал я, — да, кажется, вы правы, Говард. Вы думаете, деньги, оставшиеся от пятисот, он где-то спрятал?