Убийца шаманов

– Дочь Гин-Джина, да? – потеребил отвисшую губу верховный шаман, заметив заинтересованность Алисии. – Должно быть, она пошла по стопам отца. Эй, женщина, хочешь поучаствовать в ритуале призыва охранных духов?

«Я бы не советовал», – предостерег морлок уловившую суть предложения девушку.

– Ты колдун Огненного Жала? – на ломаном тролльем спросила она.

– Да, колдун, колдун, – засмеялся Горон-Джин, протягивая ей мускулистую ручищу. – Не бойся, женщина, иди сюда.

– Я лучше издали посмотрю, – покачала головой Алисия и отошла подальше, вызвав хохот у тролля.

Худой синекожий с жезлом ученика сообщил верховному шаману о готовности вардов и жертвенного круга. На алтаре зарезали притащенную откуда-то косулю.

– Взывайте к духам, – воздел руки колдун, – и создавайте стену вокруг холма, братья! Никто не должен уйти!

В следующие мгновения случились два события, потрясшие Лаклака. Показывавший пещеру в корнях дуба Шор-Таз пошатнулся и повалился на колени с гримасой ярости. За ним вырастал силуэт могучего вождя, сжимавшего длинный окровавленный нож. В тот же миг с жезла верховного шамана, нацеленного на дочь Гин-Джина, сорвалась искра. Подлетая к Алисии, она разрослась и приняла форму змеиной головы с распахнутой пастью, навстречу ей вылетел ветряной вихрь. Удар сердца – и огненная гадюка проглотила воздушного духа, распавшись бесчисленным множеством крохотных искорок.

Шаман неожиданно быстро переместился вслед за змеиной головой к пытающейся сотворить волшбу дочери Гин-Джина и, ухватив за горло, свободной рукой наотмашь ударил ее по лицу. Девушка дернулась и затихла, а в колдуна полетели сразу метательный топор и дротик. Оружие отскочило от невидимой преграды, не коснувшись свирепо ухмыляющегося Горон-Джина, и загорелось.

На ихтиана дохнуло жаром. Лес вокруг Лысого Холма тлел, обозначая круг, образованной вардами колдовской стены. Верховного шамана окутывал зримый полупрозрачный покров багряно-желтого пламени.

Ударить псионической волной, пока его не обнаружили. Да, пострадают и Водяные Крысы, но другого выхода нет. Лаклак отработанным годами жизни в опасностях волевым усилием послал распространяющуюся во все стороны Волну Ужаса. Телохранители Чер-Джакала попадали с перекошенными лицами, хватаясь за уши и глаза. На лицах колдунов отразился страх. Еще удар – и их защита падет. Они провалятся в пучину кошмара и будут корчиться, не способные и на простенькое заклятие.

Лаклак не успел ударить дважды. Охранявший верховного шамана старший лоа обрушился на него, сжигая влажную кожу и разрывая на куски огненными лапами.

От слабости подкосились ноги, и мне стоило немалых усилий устоять. Проклятая метка, я ведь не избавился от нее. Айгату пожалел, теперь расплачиваюсь. В бою энергия на вес золота, нет, гораздо дороже, и тратить ее в ситуации, когда вот-вот нападет враг, неосмотрительно. Доэкономился, блин. Ведьма, поставившая метку прошлой ночью во время нашего с ней боя, тянет из меня жизненную и духовную энергии. Умная девочка, тщательно продумывает ходы. Подготовка – ключ к победе. Ослабь противника перед прямым столкновением – и станет легче его завалить. Так действуют белые волки, атакующие олифанта: секут жилы, чтобы не убежал, и ждут, когда он истечет кровью.

Сэкка вышла из темноты подземного хода и, остановившись у черты из несгораемого масла, сверлила меня ненавидящим взглядом. Наученная горьким опытом, она с опаской относится к разным барьерам и огоньку. Еще бы, ее чуть не испепелил огненный шторм. Кстати, видок у нее не очень. Порезанная вся, поцарапанная, шевелюра подстрижена неровно. Кто ж, интересно, тот талантливый стилист, сделавший ей прическу? Не наши ли постарались у Лысого Холма?

От мысли о гибели моей группы стало нехорошо. Ведьма проникла сюда через холм или через секретный ход в окрестностях? А, к демонам рассуждения. Сожалеть позднее буду.

Трясущимися руками вынимаю из футляра, подвешенного к поясному ремню, свиток. «Скалка-убивалка» – единственное средство, оставшееся у меня для упокоения адской семейки. Эх, не хотел ее использовать под землей. Изначально планировал прочитать у входа в логово. Подстерег бы сэкку, обмазавшись приглушающим ауру зельем, и шарахнул. Не судьба. В подземном храме стены зачарованы, и Алмазная Колесница уничтожит структуры чар, лишив здание прочности. Оно просядет карточным домиком, и мне из него не вылезти. Откопаться с глубины в двадцать метров – нереально. Активация свитка отнимет всю мою айгату.

«Последний бой, он трудный самый…» Сестренка, Гвард, простите. Особенно ты, Лилька.

Разворачиваю пергаментный лист. Ведьма неподвижно наблюдает, высасывая из меня энергию. Гадство, так скоро и на применение заклятия не хватит. Не прогулялась бы ты на хутор, древность ходячая? Мне легче, и тебе отдых. Ишь, вылупилась. Было бы у меня копье…

Матеря троллиху про себя, концентрируюсь на своем организме. Врешь, не возьмешь. Не для того я бился с Поглотителем и гробил паладинское оружие. Зазря не сгину. Будь у меня силы – треснул бы тебя чем потяжелее. Спорим, не увернулась бы? Еле стоишь, гадина.