Убийца королевы

– Проклятье, Парсус, ты зря меня напугал.

Он взял у Парсуса трубу и поднёс к глазу.

– Им понадобится добрых три часа, чтобы спуститься верхом с того хребта.

Харрекс убрал трубу в седельную сумку.

– Проклятые забанцы каждый год рвутся всё дальше на юг.

Он подвёл свою лошадь к моей и нагнулся, чтобы убедиться – путы стянуты туго.

– Прости, малыш, ужина не будет.

– Что вы имеете в виду? – спросил я. Сердце моё провалилось так глубоко в желудок, что можно было спокойно побиться об заклад – оно вернётся на место, только когда меня в следующий раз начнёт рвать.

Маршал посмотрел на меня сверху вниз.

– Мы не будем связываться с отрядом забанских налётчиков. Мы заметили семь их всадников, а поскольку нас только двое, Парсус и я… Ну, мне не нравится расстановка сил. Нет, мы будем ехать всю ночь до казарм в Каструм Товус. Там мы захватим ещё нескольких маршалов, чтобы наверняка живыми и здоровыми добраться до столицы.

Размышляя над тем, что мне ни за что не удастся сбежать от целого отряда маршалов, я почувствовал, как Харрекс похлопал меня по спине.

– Прости, малыш. Похоже, ближайшие несколько часов тебя ждёт не самая лёгкая езда.

Он открыл прицепленный спереди к седлу маленький колчан с арбалетными болтами и стал тыкать пальцем в каждый по очереди, считая вслух. Я поймал себя на том, что считаю вместе с ним. У него было восемь болтов, значит, если забанские налётчики нас нагонят и Харрекс – лучший стрелок в мире, у него одним болтом больше, чем нужно. Я мысленно прикинул, на что он может использовать последний болт: подстрелить дичь на обед, поковырять им в зубах, убить меня… Когда ты в наручниках и болтаешься на лошадином боку, такие мысли невольно лезут в голову. Но этот лишний болт не давал мне покоя.

Маршал искоса взглянул на меня, проверяя своё седло.

– Ты что-то замышляешь, парень? Потому как не думаю, что тебе повезёт подкрасться ко мне, пока ты привязан к этой лошади.

Я вскинул голову.

– Маршал Харрекс? – как можно тише окликнул я.

– Да? В чём дело? Путы слишком тугие?

Я покачал головой.

– Вы когда-нибудь слышали о Забанском Колесе Судьбы?

Старый маршал пожал плечами.

– Конечно… Вроде как слышал. Это символ их страны, верно? У нас есть большое бронзовое колесо в одной из библиотек королевского дворца.

– Важнее то, что это символ их философии. Они думают, что судьба вращается, как колесо. Вы помните, сколько спиц в том колесе?

Он поджал губы.

– Спицы… верно. Учил в школе. Восемь, если я правильно припоминаю. Ну-ка… Начала, концы, долг, веселье… Остальные не помню.

– Сколько провинций на территориях Забана?

– Восемь. К чему ты кло…

– А сколько раз в день забанцы медитируют?

– Восемь. Им нравится восьмёрка, ладно? Они очень последовательный народ. Теперь доволен?

Я покачал головой.

– А сколько, вы сказали, налётчиков видели в подзорную трубу?

– Се… О преисподняя. Парсус! – закричал он. – Проверь…

Красный шёлк и коричневая кожа мелькнули в поле моего зрения в тот миг, когда огромный, мускулистый человек возник словно ниоткуда и врезался в Харрекса, сбив того с коня. Едва взглянув на меня, нападавший резко опустил руку, и в ней появился нож. Он хитрым броском метнул его в Парсуса и угодил в правое плечо. Младший маршал завопил, от боли дёрнулся назад и тоже свалился на землю.

Я неистово пытался вывернуться из ремней, прикручивавших меня к лошади. Не то чтобы освобождение принесло мне много пользы, поскольку я всё ещё был в наручниках.

Забанский воин, гораздо выше шести с половиной футов, выглядел достаточно могучим, чтобы швырнуть с горы меня, мою лошадь и половину Дарома. На загорелом неприкрытом лице красовались восемь вытатуированных на лбу звёзд. Четыре чёткие линии пересекали каждую щёку, как усы дикого кота. Он был с головы до ног одет в красную ткань, скреплённую коричневыми полосками. Алая Элита. Почему, во имя преисподней, Элита присоединился к простому отряду налётчиков?

Харрекс, всё ещё лежа на земле, замахнулся маршальской палицей, целя в колено нападавшего. Элита грациозно отскочил, держа руки перед собой в одном из жестов забанской гвардии, которые не имеют смысла ни для кого другого. Он даже не потрудился вытащить ещё один нож. В защиту Харрекса следует сказать, что его маневр позволил ему подняться, и он принял боевую стойку перед своим противником.

– Рейчис! – закричал я. Белкокот вспрыгнул на спину моей лошади. – Сними с меня эти штуки!

Белкокот посмотрел на меня так, будто я был пьян.

– И что, по-твоему, я должен сделать? Прогрызть наручники насквозь?

– Открой их ключом, идиот.

– Ключ у Харрекса. Я видел, как он сунул его в поясной кошелёк.

– Почему же ты не украл ключ, пока он тебя кормил?

Рейчис склонил морду на грудь.

– Я…

– Тебе не приходило в голову, что если ты украдёшь ключ, он может пригодиться? Да что ты за вор такой!

– Голодный вор?