Она говорила о своём новом снаряжении. И она так торопилась попасть в оружейную лавку.
Должно быть, она тренировалась, чтобы сегодня ей удалось вполне неплохо управляться с этим цепом, а в лавку она ходила, дабы ей подготовили этот наряд.
Наконец он понял, что означала проказливая улыбка его эльфийской спутницы.
Её молитва проносилась сквозь площадь, сквозь дома, прямо до сторожевой башни.
Он был уверен, что боги, покоящиеся на небесах, слышали её.
Сутью этой молитвы была надежда на то, что судьба будет более благосклонна с кубиками всех присутствующих.
Где же он слышал эти слова?
На самом деле она не была одержима... но она максимально приблизила пантеон богов к своей душе.
Разумеется, используй она на самом деле чудо Взывания к Богу, её смертная душа явно не смогла бы вынести этого.
Но даже в имитации чуда, сами жесты, дыхание и звук могли заставить всё вокруг выглядеть святым.
Ночь не принадлежала людям. Она принадлежала монстрам и хаосу. И гоблинам.
Она сделала широкий шаг, являвшийся частью танца, и одеяния её закружились в вихре, открывая её бедра.
От её учащённого дыхания исходил пар, и капельки пота спадали с неё.
На глазах у неё стояли слёзы; её губы дрожали. Её маленькая грудь вздымалась с каждым вздохом.
— ...Я никогда не расслаблялся, — прошептал Убийца Гоблинов, следуя своими глазами за её размытой фигурой.
— Чего?..
Эти слова появились из ниоткуда. Регистраторша даже не знала, была она больше удивлена или сбита с толку.
Прошла где-то минута прежде, чем она осознала, что он ответил на тот её вопрос.
— Неважно, сколько я сделаю, неважно, скольких я убью. Всё, что я получаю — шанс на победу. — И неважно, сколько товарищей и друзей поддерживали его, воодушевляли его и сражались вместе с ним. — А шанс на победу — это не победа.
Да, шанс явно никак не мог считаться полной победой.
Призрак поражения всё ещё существовал. Он не мог сбежать от тени, что создала его.
И уж явно не тогда, когда эта тень обладала конкретной формой и могла нанести ему удар.
— Вот почему я не сделал фонарь.
Чтобы подготовиться. Чтобы быть готовым сразиться с гоблинами. Чтобы биться.
Чтобы избавиться от оставшегося 0,01% неудачного исхода даже при том, что на 99,99% он был уверен в своей победе.
Он решительно хотел сделать это, и он не мог позволить своему вниманию переключаться на что-то ещё.
Он знал.
Он знал, что летящие в небеса фонари были совершенно естественным явлением. И когда свечи выгорали, они падали на землю как самый обычный мусор.
Убийца Гоблинов знал это.
Но…
— Небесные фонари ведут души мёртвых, — прошептал он с ноткой сожаления. — Интересно, удастся ли им благополучно вернуться.
О ком он говорил? Или о чём? Как он себя тогда чувствовал?
Регистраторша не могла ответить на это. Она не знала.
Но даже при этом она сказала: — Уверена, им удастся, — и улыбнулась.
И в этот самый момент:
Жрица вскинула свои волосы, вознося свои глаза к небу и отправляя свою молитву с земли к небесам.
Она распевала изо всей силы своей души, её бледное горлышко сверкало от вкладываемых усилий. Кто-то громко сглотнул при виде её красоты.
Затем она начала распевать молитву предположительно от имени многих верующих — тех, кто обладал словом30.
Но говорила она это лишь одному.
Она выдохнула. И звук этот разорвал образовавшуюся тишину.
— ...Смотри. — Регистраторша улыбалась Убийце Гоблинов с ноткой удивления на лице. — Боги ценят… весь твой тяжкий труд.
И так оно действительно и было.
Если бы он тогда не спас Жрицу в той пещере, этого представления попросту не было бы. И всех людей, собравшихся в городе чтобы отпраздновать фестиваль. А всё потому, что он спас эту девушку и отразил натиск гоблинской орды вместе с ней и их товарищами.
Была ли это судьба или простая случайность? Это зависело от богов, бросающих свои кости.
Хотя, возможно, те, кто были фигурками на этой игровой доске, не могли себе представить этого…
Регистраторшу не волновало, что это было. Ведь какова бы не была причина, она свела её с ним.
Она не знала, что заставило его стать авантюристом... стать Убийцей Гоблинов.