Ангел махнул несоразмерно длинной рукой, посылая в ректора шары света. Сияющие сферы легко прошивали ледяные преграды, выставляемые Виктором, превращая их в лужицы воды. Ректор отвечал ледяными стрелами, вдребезги разбивающимися о корпус существа, не причиняя никакого вреда. Барон копошился в дальнем конце арены, суматошно вычерчивая на песке непонятные символы.
Виктор остановился на месте и резко взмахнул руками, словно зачерпывая воздух. Две ледяных, когтистых лапы сгустились возле ангела и сжали на нем стылую хватку. Существо подняло голову и огласило арену жутким криком, заставившим вибрировать частицы песка. Из глаз ангела вырвались лучи света, испепелившие ледяные когти и метнувшиеся к ректору.
Виктор выкинул руки вперед, воздвигая целую крепость из льда, занявшую почти треть арены. Лучи света вонзились в лед, легко прожигая его насквозь. Целый пласт льда съехал вниз и рухнул на ограждение из аколита. Вернее мне так показалось, не долетев десяток сантиметров, он завис в воздухе, сдерживаемый магией. Похоже, что остальные учителя решили подключиться.
Я спохватился и использовал Анализ на ангеле.
Сразу после использования анализа поступило новое оповещение.
Одни боги вокруг. Все считают их давно погибшими, а они вон разгуливают, как ни в чем не бывало. Еще и гримуар испытывает сильную привязанность к заданиям, связанным с убийством богов.
Барон закончил свои приготовление и, заботливо вычерченные на песке символы вспыхнули фиолетовым пламенем. Огонь разросся в большой круг и зачадил густым черным дымом. Клубы накладывались друг на друга, формируя дрожащую фигуру. Фиолетовый огонь последний раз вспыхнул и погас, оставив на арене еще одно чудовище, сложенное из дыма.
Ангел прекратил выпускать испепеляющие лучи и присев на четвереньки, поскакал к Барону. Он словно забыл про существование Виктора, привлеченный появившимся противником.
- Анализ, - скомандовал я, переведя взгляд на дымную фигуру.
Толстяк побежал к выходу из арены, неожиданно шустро перебирая жирными ногами. Ангел врезался в ледяную преграду ректора и бешено замолотил руками, выламывая целые блоки льда. Болотная тень отреагировала на его присутствие и закрутилась в неряшливый, косматый вихрь, мгновенно переместившийся за спину ангела.
Бесформенные клубы дыма окутали ангела, укрывая его черным пологом. Арену снова потряс истошный вопль ангела и болотная тень озарилась вспышками, словно грозовая туча. Свечение нарастало, пока не смело тень, развеяв ее без остатка.
После воздействия чудовища Барона, ангел начал оплывать, словно свеча. Плоть сползала с его тела внушительными пластами, исторгая потоки сияющей жидкости. Меня прошиб дикий холод, когда на ангеле сомкнулась ледяная пасть, появившаяся из-под земли. Выходит, что антимагическое поле аколита не так уж действенно, когда в ход идут настолько мощные заклинание.
Ледяную пасть усеивали сплошные ряды острейших ледяных лезвий, сомкнувшихся на ангеле. Тварь исторгла новый вопль и взорвалась, расплескав волны обжигающего света. Когда я открыл глаза, на арене был только ректор, неторопливо шагающий к выходу. Похоже, что битва закончилась.
- Занятий сегодня не будет, - раздался за спиной женский голос. –Возвращайтесь в свою комнату.
Позади стояла женщина с серебристыми волосами. Она была на собрании. Марьяна. На лице недовольное выражение и, взгляд голубых глаз явно велит валить отсюда.
- Понятно, - ответил я. – По комнатам, так по комнатам. У вас часто такие дуэли бывают?
Женщина неодобрительно покачала головой и прошла мимо меня, ничего не ответив.
В домик я возвращаться не собирался. Только не после того, что увидел. Я конечно, не особо понял, что именно произошло, но сам масштаб устрашал. Срочно необходимо тренироваться, иначе превращусь в раба Барона.
Что там у нас первое? Отжимания?
Живая мишень
Весь комплекс тренировок, кроме максимального ускорения, занял больше пяти часов. Моя одежда полностью промокла от пота, даже сильнее, чем от утреннего заклинания Дианы. Скинув майку, я остался голым по пояс, подставив торс лучам солнца. Я весь дрожал от напряжения в мышцах, не желавших расслабляться после упорной работы. Остался только бег, но перспектива двигаться вызывала глубокое отвращение.
Вдобавок, висела еще тренировка Горячего дыхания, вновь ставшая доступной после физической трансформации. Я откинулся на шершавый ствол ели и сполз вниз, не обращая внимания на остающиеся от коры царапины. Нельзя расслабляться, иначе придется провести остаток жизни в рабстве у Анцибела.