Убийца Богов

— Благословенна ты, девочка, — по-матерински улыбнулась моя спутница. — Ребенок ваш, в его появлении моего участия нет. Я лишь благословила тебя на легкие роды, девочка, — сказала она, и даже у самого большого скептика в мире не осталось бы сомнений, что это именно богиня говорит, а не возомнившая себя таковой сумасшедшая или шарлатанка. Не представляю, как это у нее так получилось: может часть силы в видимый спектр перевела, может впрямую на сознание повлияла, но факт есть факт.

— Богиня! — расширились в восторге-удивлении-шоке глаза молодых людей, устремленные на Ладору. И, как по команде, оба они согнулись в поясном поклоне. Попытались, но Ладора остановила их.

— Не надо, — повелительно-ласково сказала она, одновременно с останавливающим жестом. — Не надо поклонов и подобострастия. Смотрите прямо в лица своим богам!

— Благослови уж и ребенка, что ли, — обратился я к богине. — Видишь же, как это много для них значит.

— Хорошо, Логин, — псевдозастенчиво улыбнулась она мне. — Раз ты просишь… — она подняла правую руку, и с нее сорвалось легкое, едва заметное тепло-золотое сияние, устремившееся к животу Верии. — Теперь и дитя Благословенно.

— Спасибо тебе, богиня! — все же склонились в поклоне Житояр с Верией. Ладора покачала головой, но не стала пенять им на это.

— Любите друг друга — это единственное и самое мощное Благословение, какое только возможно в нашем мире. Если вы сами друг друга любить и уважать не будете, то ни один бог вам уже не поможет, хоть трижды вы будете осенены его силой. Запомните это, дети.

— Я запомню, — кивнул Житояр. Также поступила и Верия.

— Ну, и не стоит обо мне рассказывать, — заговорщицки подмигнула Ладора. — Может же быть и у богини личная жизнь? — Верия глянула на меня и покраснела. Затем утвердительно кивнула. Кивнул и Житояр.

На этом короткий разговор наш закончился. Все мы вернулись к общему столу и продолжили трапезу.

— Ла…ра, — чуть было не назвал богиню полным именем за столом я.

— Да, Логин? — изобразила внимание женщина.

— А известна в этом мире такая вещь, как парник? Или теплица? — затеял разговор «по специальности» с богиней Плодородия я.

— Парник? — задумалась Ладора. — Я видела в других мирах такие вещи. Это ведь специальная постройка для выращивания цветов или овощей ранней весной?

— Вообще раньше сезона, не только весной. Или тех культур, которые в этой климатической зоне не успевают вызревать при нормальных условиях. Или тех, для которых внешние условия слишком жесткие.

— Нет, — отрицательно повела головой она. — Подобные вещи в этом мире не известны. А что такое?

— Хочу сделать, — просто пожал плечами я.

— Хм, интересная идея. И что тебе для этого требуется?

— Стекло. Много стекла. С остальным я, пожалуй, справлюсь.

— Стекло… Доставить готовое? — спросила Ладора. Я удивленно на нее посмотрел. Вот ведь, постоянно называю ее в уме богиней, но при этом совершенно забываю, что это на самом деле означает. А означает это огромнейшие возможности в этом мире. Могущество, не снившееся ни одному смертному. Это на меня не действует божественная сила, а ведь боги способны целые армии и народы двигать по своей прихоти!

— Нет, — отрицательно помотал головой я. — Это не будет интересно. А вот если бы в эти места случайно забрел мастер-стекольщик, да и осел бы здесь, найдя свою любовь и простое человеческое счастье…

— Какой ты все же забавный, Логин, — щелкнула она подушечкой пальца по кончику моего носа. — Рассуждаешь о вещах, в которых совершенно не разбираешься…

— Да? — заинтересовался я. — О каких же?

— О любви, — ответила она. — Ты ведь не знаешь, что это такое.

— Почему ты так думаешь?

— Я же Богиня Любви. То, что моя сила не действует на тебя, то что твой разум закрыт для меня, не значит, что я не могу читать твое сердце.

— А другие боги могут? — нахмурился я.

— Не сторожись, это не «чтение» в прямом смысле слова, — попыталась успокоить меня она. — Это… Ну, как у вас «психологи», или «психотерапевты», как правильнее?

— Это профессии разные, но я в тонкостях не очень разбираюсь. Продолжай, я слушаю.

— Просто огромный опыт. По глазам, мельчайшим деталям мимики, движений, оговоркам, тембру голоса, эмоциональным реакциям… Можно читать человека, как открытую книгу. Я прочитаю все, что относится к Любви, Бог Войны — все, что относится к войне, Бог Торговли — все, что относится к жадности… Примерно так.

— И закрыться от этого невозможно? — еще сильнее нахмурился я.

— Возможно все, — повела плечами Ладора. — Но приятно ли тебе будет самому ходить вечно мраморной статуей, без малейшего проявления чувств, эмоций, ничего не делая и никому не помогая?

— Тогда уж просто «не живя», — хмыкнул я и потер переносицу. — И что читаешь в моем сердце ты?