Убийца

— Нападай, — вызвалась Шарли. Стальной блеск появился в ее небесно-голубых глазах, Коннор знал, что Ричи напросился. Сам виноват. Он уже не мог отступить. Шарли ничто так не выводило, как заниженные ожидания людей от ее способностей, особенно, в бою один на один.

— Уверена? — сказал Ричи, глядя на нож и на Шарли, не зная, что опаснее.

Шарли кивнула.

— Не сдерживайся… из-за того, что я в кресле.

Коннор с сочувствием улыбнулся Ричи, ирландец поднял нож и неохотно бросился на нее. Он опускал нож к правому плечу Шарли. Она развернула кресло так быстро, как карусель. Избежав атаки, она выхватила один из подлокотников. Он с легкостью отцепился. И теперь у нее было опасное оружие в стиле тонфа. Ричи не успел замахнуться для второго удара, Шарли ударила его по запястью. Он закричал и выронил нож. В следующий миг он согнулся, ведь металлическая дубинка ударила его с силой по животу. Шарли подцепила оружием его левую лодыжку и сбила его с ног. Ричи рухнул на пол.

— Вот так я разберусь с атакой ножом, — объяснила Шарли, спокойно прикрепляя подлокотник обратно, пока остальные смотрели на нее, раскрыв рты, в потрясенной тишине.

* — с фр. — экскременты человека или животного

ГЛАВА 5:

— Еще одно задание? Но ты обещал, что больше не будет.

Коннор скривился, услышав боль в голосе бабушки, он видел, как она поджимает губы и пытается сдержать гнев.

— Знаю… и я просил перерыв, — он с мольбой посмотрел на камеру планшета. — Но полковник настоял. И я буду не один. Со мной будет Джейсон.

— Два ребенка против террористов! — возмутилась его бабушка. — Как они промахнутся?

— Это двойная защита, — возразил Коннор.

— Для клиента, но не для вас. Вы на линии огня. Рискуете всем. Зачем?

— Ты знаешь, — Коннор старался не злиться. — Для тебя и мамы. Тогда платят за уход за ней, так что я должен…

— Ты ничего не должен. Мы справимся и без этого. Справлялись до этого, — сказала твердо его бабушка. — Тебе не нужно рисковать своей жизнью. Если бы твоя мама знала правду…

— Нельзя. Прошу, не говори ей, — перебил Коннор. — Бабушка, мы уже говорили об этом. Это часть моего договора с полковником Блэком, о моей роли никто не должен знать. Эффективность организации зависит от того, как мало людей о ней знает. Так я могу быть невидимым щитом. Лучший телохранитель тот, которого никто не замечает, помнишь?

— Но мне ты рассказал.

— Конечно. Я не мог тебя обмануть. Но мама должна думать, что я в частной спортивной школе. Если она узнает правду, то тут же заставит меня прекратить заниматься этим.

Коннору не нравилось обманывать маму, но она страдала от развивающегося рассеянного склероза, и его работа оплачивала круглосуточную сиделку и лечение. Без этого его маму и бабушку могли отослать в разные приюты, а его отдать под опеку другой семье. Так что шанса справиться у них не было. Ему нужно было делать это.

— Слушай, всего одна миссия…

— Совсем как свой отец! — возмутилась бабушка. — Всегда еще одна миссия!

Коннор невольно улыбнулся. Ему не нравилось расстраивать бабушку, но он был рад, что похож на отца. У него были лишь размытые воспоминания, так что любая ниточка к отцу была счастьем, поддерживала его. Это была одна из причин для Коннора стать телохранителем, а для полковника Блэка — обратить на него внимание. Его отец был элитным солдатом особой группы ОВС, ответственной за борьбу с терроризмом и защиту клиентов. Коннор решил продолжить его дело.

На экране был теперь морщинистый подбородок бабушки. Коннор вздохнул. Он недавно купил маме с бабушкой хорошие планшеты, чтобы они могли легко связываться, но его бабушка часто забывала, где камера.

— Бабушка, подвинь планшет, я тебя не вижу.

Он услышал ворчание, на экран вернулось лицо бабушки. Коннор заметил, что в глазах за очками стоят слезы.

— Куда тебя отправляют в этот раз? — спросила она, похоже, смирившись.

— Не буду говорить.

Бабушка судорожно вдохнула.

— А я бы хотела знать. А то буду сильнее беспокоиться.

— Бабушка, я буду осторожен.

Он видел, как ее тонкие пальцы гладят экран, его лицо.

— Ты был осторожен в последний раз… — ее голос дрогнул. — И едва вернулся.

— Но вернулся, — сказал он и заерзал на стуле, ощущая шрамы на спине, где в него впился леопард. Они уже зажили, но кожа ощущалась натянутой, бледные белые полоски напоминали, как близко он был к смерти.

— Как мама? — спросил он, пытаясь сменить тему.

— Хорошо, — ответила бабушка, отвела взгляд от экрана. — Хуже не стало…

— Я могу поговорить с ней?

Бабушка нежно улыбнулась.

— Она отдыхает, но я сообщу ей, что ты звонил. Не переживай, я скажу ей, что ты хорошо учишься в школе. И передавай наилучшие пожелания своей милой Шарли. Будь осторожен, малыш, ты нам очень дорог.