Убийство в запертой комнате

— Карелла мне что-то говорил об этом. Скажите, что там у вас, и я ему передам.

— К чему такая спешка? Вы не любите приятную беседу?

— Просто обожаю. Только в данный момент мы несколько заняты.

— А я страсть как люблю перемолвиться с кем-нибудь словечком, — признался Ачисон. — Все не так скучно. А то возишься день-деньской с пробирками, фотоснимками и лампами дневного света. Попробуйте с утра до вечера исследовать одежду, которая воняет кровью, гноем и мочой. Тогда вы не станете пренебрегать дружеской беседой. Жуткая работа.

— У меня просто сердце кровью обливается, — отозвался Клинг. — Так что там с косяком?

— Мне уже давно пора быть дома. А я вместо этого увеличиваю фотоснимки, чтобы помочь вам, негодяям. И что я слышу вместо благодарности?

— Могу послать вам свои подштанники, а вы проверьте, есть ли на них метки для прачечной, — сказал Клинг.

— Очень остроумно. Только посылайте нестираные. Мы не привыкли к белью из прачечной. Нам нужно, чтобы оно воняло, да покрепче.

— Это я уже понял…

— Так как, вы говорите, вас зовут?

— Берт Клинг.

— Вы большой юморист, верно, Клинг?

— Клинг и Коэн, слыхали о таком дуэте?

— Нет, — сухо сказал Ачисон.

— Изображаем пенье птиц, танцуем и шутим напропалую. Представляем сценки — ирландские свадьбы и бар-мицвы. Неужели вы никогда не слыхали о Клинге и Коэне?

— Никогда. Это еще одна ваша шутка?

— Стараюсь поддерживать разговор. Вы же этого, кажется, хотели?

— Вы слишком любезны. Но кто знает, вдруг вы придете к нам и попросите об одолжении. А я вместо этого швырну в вас подштанниками.

— Так что там с косяком?

— Не уверен, что должен вам об этом докладывать. Поломайте-ка над этим голову сами.

— Ну что ж, держите ваш секрет при себе.

— А потом Сэм оторвет мне голову. Он просто без ума от Кареллы. Отзывается о нем как о любимом племяннике.

— Нет, — поправил его Клинг, — Стив его отец. Между ними очень сложные отношения. Эдипов комплекс.

После долгого молчания Ачисон наконец процедил:

— Надеюсь, у Коэна с юмором получше, чем у Клинга. Значит, вы все-таки хотите, чтобы я сообщил вам результаты?

— Жду не дождусь.

— Хорошо. Я увеличил снимки и внимательно их изучил. На внутренней стороне двери, там, где крепилась скоба, есть царапины. Если верить сыновьям, они взломали дверь ломом, и скоба повисла на одном шурупе.

— Понятно…

— Так вот, складывается впечатление, что кто-то воспользовался стамеской или отверткой, чтобы сковырнуть скобу изнутри.

— Что это значит?

— А то, что на самом деле ломиком работали не так, как сказали сыновья. Есть все основания полагать, что запор был сбит человеком, находившимся в комнате. Все дерево вокруг в отметинах. Этот тип, похоже, сильно спешил.

— Вы хотите сказать, что дверь не запирали изнутри?

— Вот именно.

— Так почему они не могли ее открыть?

— Хороший вопрос, мистер Клинг! И в самом деле, почему три здоровых мужика не сумели открыть незапертую дверь? Мы сначала подумали, что ее держала тяжесть тела повешенного. Но и в этом случае трем сильным мужчинам не составило бы труда отворить ее. Кроме того, они просто могли перерезать веревку. Похоже, все обстоит гораздо сложнее.

— Как именно?

— Знаете, что я вам посоветую?

— Что?

— Спросите у Коэна, — сказал Ачисон и положил трубку.

Клинг тоже положил трубку. То же сделала Вирджиния.

— Вы можете как-то связаться с Кареллой? — спросила она.

— Я не знаю, где он сейчас, — солгал Бернс.

— Разве ему не нужна информация, которую только что передали?

— Нужна.

— Почему же вы ему не перезвоните?

— Потому что мы не знаем, где он находится.

— Разве он не в доме Скотта, где произошло это самое убийство?

— Он собирался быть там. Но если он допрашивает подозреваемых, то может оказаться где угодно.

— Почему бы вам не позвонить в дом Скотта?

— Зачем?

— Затем, что, если он там, вы прикажете ему немедленно возвращаться в участок. Здесь адская жарища, и мне надоело ждать.

— Думаю, его там нет, — быстро сказал Бернс. — Кроме того, если я ни с того ни с сего прикажу ему возвращаться, он может заподозрить неладное.

— С чего бы это?

— А с того, что нет ничего важнее, чем дело об убийстве, которое тебе поручено расследовать.

На первом этаже за столом, который походил на стол судьи, этакий алтарь правосудия, под табличкой, призывающей посетителя остановиться и сообщить, по какому делу он пришел, сидел Дейв Мерчисон, и смотрел через открытую дверь на улицу.

Стоял прекрасный вечер, и ему хотелось знать, что поделывают сейчас мирные граждане. Гуляют по парку со своими возлюбленными? Распахнув окна, чтобы не умереть от жары, занимаются любовью? Играют в бинго, маджонг или в бутылочку?

Во всяком случае, они не сидят за столом в полицейском участке, отвечая на бесконечные телефонные звонки.

Но что, черт побери, имел в виду лейтенант, сказав: «В темпе»?