Убийство в Рабеншлюхт

— Просто Йоахим ревновал Нину к Феликсу, — подсказала Марта. Нина посмотрела на нее в ответ так, что взглядом чуть не пришила к стене. — А разве нет? Ты сама мне сегодня жаловалась, что из-за его ревности вы потеряли богатого покупателя в Леменграуене. Какого-то русского графа. Того, с кем Феликс обещал поговорить. — игнорируя негодование Нины, продолжила ее подруга. — И еще Йоахим грозился убить Феликса, потому что неделю назад увидел, как тот тискает в хлеву Марию.

— Не было этого! — взвизгнула Нина.

— Как не было, когда было, — невозмутимо продолжала мельничиха. — Только ты этого признавать не хотела. Надеялась, что удастся выдать за богатенького сынка старосты свою старшую.

— Она все врет! Не слушайте ее! — громко и сердито запротестовала Нина.

— И правда, это не так важно, — торопливо заметил отец Иеремия, искренне надеясь, что подружки не разругаются после его ухода. — Рудольф сказал еще, что за оградой кузницы маячил Альфонс Габриэль. Когда вы его там заметили?

— А как зашли во двор, так и увидели. Его башка все время торчала за забором, как тыква на жерди, — не задумываясь, ответила Нина.

— А мне ты говорила… — правдолюбивым голосом начала вновь Марта, но все-таки одумалась и не закончила фразу. Отец Иеремия не стал спрашивать, что говорила Нина Марте, только подумал, что зря, было, обрадовался, узнав, что мельничиха в гостях у Нины.

— А чужаки? Как вы думаете: они могли желать смерти Феликса?

— Да кто угодно мог. И чужаки тоже. Феликс всем насолил.

— Расскажите, что вы о них знаете?

— Ведьмаки они, — сердито заявила Нина. — Вороне какой-то поклоняются. Это же надо только додуматься до такого! Мужчины наши давно собираются пойти к Анне да поговорить с ней по душам. Пусть чужаки убираются от нас подобру-поздорову. Да только Генрих сдерживает. И зря, я думаю. Из-за чужаков у нас призраки и появились, до их приезда привидений лет сто никто не видел. Хорошо хоть, те ближе колодца Рэнгу к Рабеншлюхт не приближаются.

— А вы сами видели призраков? — спросил отец Иеремия.

— Брат видел, еще месяц назад, как раз у колодца Рэнгу. А до этого он встретил в лесу ихнего мадьяра, тот шел, крадучись, с огромным ножом. Брат сказал, мадьяр очень страшный, напугал его так, что он до самой мельницы бежал, ни разу не оглянулся. Вид у него дикий, зверский. Брат с той поры в лес не ходит. Да и вообще народ стал в последнее время бояться в ту сторону отправляться.

— Кстати, кто-то сегодня гулял в лесу и обронил ленту. Не ваша ли? — священник показал найденную Иоганном малиновую ленточку.

В один голос, не задумываясь, обе кумушки ответили сразу, но только каждая свое:

— Лауры.

— Анны.

Пока они спорили, кому принадлежит лента, дверь отворилась и на пороге с довольной и хитрой улыбкой на лице появился Иоганн, он пританцовывал от нетерпения, так ему хотелось что-то рассказать дяде. Священник велел ему знаком подождать, а сам начал тут же собираться.

— Очень-очень жаль, что я не застал Йоахима, но и впрямь надо вызвать следователя. И стекло нужно вставить на место разбитого. Хоть и не хочется, но виновный обязан возместить ущерб.

— Кто бы моему брату возместил? — заметила мельничиха. — Пастух — постреленок — сегодня привел кобылу охромевшей. Еле доковыляла, бедная. Не знаю уж, сможет ли бегать, как прежде. Подкова совсем отваливается. И утверждает, наглец, что лошадь сама виновата, в яму, дескать, оступилась. Где у нас, спрашивается, на пастбище ямы? Отродясь такого не было. А что бока у кобылы взмылены — будто мы не способны увидеть? Гонял ее по своей нужде, а кто возместит ущерб? Брат давеча пошел ругаться к родителям, мы им еще покажем, будут знать!

— Надо чтобы пастушок показал на месте, где это случилось, — посоветовал священник. — Может быть, он и не врет. Кстати, чуть не забыл. Вы написали, как я просил, письмо родителям Феликса? — обратился он к Нине.

Та, обиженно поджав губы, полезла на полку и достала, весь исчирканный, лист бумаги.

— Мы два часа писали, так старались. А господин Вальтер прочитал и отказался взять наше письмо. Дал Йоахиму телеграмму отправить, а там ни слова про убийство. Только «Срочно возвращайтесь тчк жандармерия Рабеншлюхт».

— Можно я посмотрю письмо? — обратился к Нине священник. Та протянула ему исписанный лист.