Убийство в магических тонах

– Будто сон наяву, – пробормотал он. – Шепот рыб между собой, и застывшие волны.

Но теперь ему надо было спуститься вниз, а он стыдился. И с чего он, взрослый мужчина двадцати трех лет, повел себя как трусливая девчонка?

Медля спуститься в кафе, он не спеша расчесал волосы, сделал аккуратный боковой пробор, потом внимательно посмотрел на себя в зеркало, будто ища признаки безумия на лице. Но оно было обычным: как всегда, печальные светло-зеленые глаза под широкими полосами каштановых, в цвет волос, бровей и тонкие губы, сейчас искривившиеся в иронии.

Как теперь он покажется на глаза товарищам? Алекс точно начнет подшучивать над ним.

Но часы показывали десять минут десятого, а это значило, что он уже десять минут как должен быть на работе. Делать нечего, придется идти. Он опять тяжело вздохнул.

Когда он спустился вниз, кафе уже было открыто. Алекс расставлял стулья, он успел переодеться в форму и белый передник, только волосы еще поблескивали влагой.

– Отпустите, отпустите, – пропищал он, заметив Марка.

Бармен тоже не преминул спросить у Марка, что там произошло на пляже, медуза, что ли, его укусила?

– Она самая, – буркнул Марк, краснея от стыда. Он сделал вид, что не слышит других вопросов, и стал расстилать скатерти.

На пляже, как и на набережной между кафе и парком, уже появились люди, вечно праздные, будто для них не существовало ни дней недели, ни времен года.

Прибрежное кафе, в котором работал Марк, стояло последним в длинной веренице ресторанчиков и кафешек, выстроенных вдоль пляжа. Через несколько метров от этого кафе пляж заканчивался и начинался волнорез, а дальше виднелся уходящий далеко в море длинный деревянный пирс, где пришвартовывались рыбацкие лодки и небольшие катера. Ресторанчики были будто зажаты между морем, которое во время зимних приливов наступало на них, доходя до нижних ступенек лестниц, и старым парком, что тянулся, как и пляж, вдоль всего города.

Кафе, в котором работал Марк, в отличие от новых каменных двухэтажных зданий конкурентов, было накренившимся к морю старинным одноэтажным деревянным строением, со стороны моря оно имело огромную террасу, с витыми столбами и балясинами, и две лестницы, которые элегантно, полукругом спускались на песок. Потому и открыто кафе, в отличие от конкурентов, было только летом. Но и тогда народу заходило не то что бы много.

Марку нравилось, что эта часть пляжа была немноголюдна: в кафе заходило мало посетителей, у него было много свободного времени. Для хозяина же, наоборот, в этом была главная проблема его завядающего бизнеса.

Поджидая посетителей, Марк любил, облокотившись о перила, смотреть на море. Даже в эту августовскую жару люди не спешили укрыться от солнца и выпить холодные коктейли. И сейчас Марк по привычке стоял и глядел в голубую даль.

Вдруг мелькнула огромная тень, и рядом на перила приземлилась чайка. Она уставилась на Марка черным блестящим глазом, вопросительно и даже удивленно. Они смотрели друг на друга, будто каждый хотел понять, что с другим не так. Чайка вдруг, бочком, шагнула ближе и нерешительно клацнула желтым клювом, но Марк вовремя снял руку с перил. Он хотел было отчитать чайку за плохое поведение, но она вспорхнула и улетела прочь.

– Опять мечтаешь или вспоминаешь устренний заплыв? – Алекс толкнул его локтем. Он держал поднос с двумя бокалами цветного коктейля. – Очнись. Клиентам сами напитки не подплывут. Это тебе не какое-то будущее из твоих книжек, ты все еще в двадцать четвертом году двадцатого столетия на планете Земля.

Алекс опять толкнул его локтем и захохотал. Он вальяжной походкой двинулся к столику с посетителями, явно радуясь своей дурацкой шутке.

Марк лишь вздохнул. Этому Алексу только и дел что доставать его. Но весь день прошел спокойно. Вечером он и Алекс должны были уйти с работы пораньше. Еще накануне они решили пойти на танцы со своими подружками и отпросились у хозяина: выходной у Марка и Алекса были в понедельник и вторник, а у девушек – в воскресенье.

Так как после десяти вечера посетителей почти не было, хозяин иногда сам оставался за официантов. В последнее время он нес убытки и, кроме хмурой озабоченности, других эмоций на старом и усталом лице не появлялось.

В десять вечера в кафе пришли их девушки: белокурая, полненькая, в модном блестящем платьице, новая подруга Алекса и молчаливая брюнетка Полина, с которой уже пару месяцев встречался Марк. Обе работали в магазине одежды, который находился в квартале от кафе: Полина – как она говорила, с самого его открытия, а подруга Алекса – поступила туда только что. Полина была спокойной, задумчивой девушкой и очень нравилась Марку, но он с печалью стал замечать, что она пытается при любом удобном случае привлечь внимание Алекса. Ему казалось, чтобы быть ближе к Алексу, она вынуждена общаться с ним, с Марком.