Убийство в купе экспресса

А ведь как удачно все складывалось, как она надеялась в корне изменить свою жизнь! С той самой минуты, когда Целлер подключил ее к расследованию крупнейшего массового грабежа в Ривьере — а это произошло сразу, как только французская полиция убедилась, что ее мечты молниеносно раскрыть дело развеялись как дым, — с той самой минуты Труди оказалась лицом к лицу с труднейшей проблемой, которую никак не может разрешить: она впервые начала серьезно задумываться над своим местом в жизни. Учитывая свою молодость, она не имела оснований жаловаться на заработок. На свете очень мало женщин ее возраста — не считая, конечно, кинозвезд, — чей труд оплачивался бы так высоко. Однако нельзя упускать из виду, что вознаграждение, получаемое ею за такое опасное ремесло, не идет ни в какое сравнение с тем, сколько на этом зарабатывают другие. И сейчас, если она сумеет успешно выследить ривьерскую добычу, это несоответствие достигнет высшей точки. Ведь на сей раз дело идет не о раскрытии ограбления банка на жалкую сумму в несколько миллионов. Стоимость ривьерских драгоценностей составляет не менее ста двадцати миллионов швейцарских франков. Ну и что?.. Целлер, как водится, выдаст ей премию, но львиная доля выручки достанется страховым обществам. А они и без того достаточно богаты. Стоит только посмотреть на роскошные здания их правлений и контор, и поймешь, что они прекрасно выдержат любые убытки! Что останется, проглотит Целлер, человек, который начал как полицейский детектив, затем основал в Берне частное сыскное бюро и сколотил на этом солидный капитал. Похоже, все бюро работает только на его мотовку жену и беспутных деток, которые взапуски норовят просадить как можно больше отцовских денег.

Все‑таки это несправедливо, думает Труди.

Она не была новичком в своей профессии, иначе бюро не поручило бы ей такого важного задания. Под видом туристки она поселилась в маленькой гостинице в курортном городе Антибе на юге Франции и вела скромную жизнь, не позволяя себе никаких роскошеств и довольствуясь главным образом небольшими экскурсиями по окрестностям — пешком или на местных поездах. Перед отъездом сюда она тщательно изучила целлеровскую документацию насчет особенностей дерзких ограблений, которые произошли одновременно во всех отелях Ривьеры. Ее внимание привлекли некоторые мелочи, по‑видимому не расследованные до конца французскими детективами. Кроме того, ей пересылали почтой информацию по этому делу, собранную ее коллегами совсем в других местах, и это тоже облегчало работу. Она была прирожденным сыщиком, и вот однажды в маленькой горной деревушке, мирно укрывшейся в узкой долине, она узнала в лицо некоего инвалида, которого возила в коляске сиделка. Труди сразу поняла, что теперь, при известной выдержке, она сможет выполнить свое задание. К своему собственному изумлению, она не упомянула об этом факте в ежедневном рапорте Целлеру, хотя была уверена, что она — и только она одна — знает, где скрывается главный организатор этих ограблений.

Девушка убедилась, что отныне занимает стратегическую позицию между двумя группировками с диаметрально противоположными интересами. И поняла также, что, если поведет свою игру осторожно, ее ожидает целое состояние. Но тогда нужно вступить в сговор с грабителями, а этому пока что сильно сопротивлялись и ее воспитание, и совесть.

Труди продолжала слежку и, так как нить уже была в ее руках, сумела раздобыть множество сведений, которые для нее — опытного детектива — превратили эти поиски иголки в стоге сена в самое обычное, несложное дело. Теперь она сообщала Целлеру только то, что считала абсолютно необходимым, а на деле продвинулась в своем расследовании значительно дальше.

Однажды вечером, когда, усталая и голодная, Труди возвратилась в свою главную квартиру в Антибе и пила перед обедом аперитив на террасе отеля, она заметила, что ее более чем пристально рассматривает хорошо одетый симпатичный господин с открытым лицом. Такое случалось нередко, ведь Труди была весьма привлекательна и… она была одна. После некоторого колебания незнакомец поднялся. С легким поклоном он подсел к ее столику и начал разговор, как водится между туристами, проживающими в одном отеле. Никаких намеков и банальностей он себе не позволял и, по‑видимому, не стремился к легкому приключению. Они разговаривали о достопримечательностях Ривьеры, о том, где побывали и чем любовались. Обычным светским тоном, каким он только что описывал свои дорожные впечатления, незнакомец вдруг обронил нечто такое, что в корне изменило ситуацию.

— Очень жаль, мадемуазель, что ваши служебные обязанности мешают вам полностью насладиться пребыванием на этом великолепном побережье!