Убийство в Кантоне

Тао Гань мгновенно взялся за дело. Правой рукой он выхватил кирпич из ближайшей горки, а левой зачерпнул полную пригоршню извести из соседнего чана. Подкравшись на цыпочках к распоясавшимся оборванцам, он обрушил на плечо того, кто держал девушку сзади, кирпич. Мерзавец выпустил жертву и со стоном ухватился за ушибленное место. Второй негодяй обернулся к Тао, выдернув из-за пояса нож. Однако помощник судьи Ди успел швырнуть ему в глаза пригоршню извести, и тот, корчась от дикой боли, закрыл лицо руками.

— Стража, взять этих выродков! — гаркнул Тао Гань.

Негодяй с зашибленным плечом схватил орущего приятеля за руку и, увлекая за собой, что было сил бросился прочь.

Девушка, судорожно хватая ртом воздух, пыталась прикрыть разорванным платьем нагую грудь. Краем глаза спаситель успел разглядеть, что она очень хороша собой, а волосы собраны на затылке в два кольца, как у незамужней женщины. На вид Тао Гань дал бы ей лет двадцать пять.

— Бежим к рынку! — бросил он на кантовском. — И побыстрее, пока эти подонки не раскусили, что я их надул!

И поскольку девушка медлила, раздумывая, помощник судьи Ди потянул ее за рукав к шумному торжищу.

— Разгуливать одной в таком пустынном месте — самой напрашиваться на неприятности, моя милая, — с упреком заметил он. — Или ты знакома с этими мерзавцами?

— Нет, видно, они из бродячих, — ответила девушка мягким, певучим голоском. — Возвращаясь с рынка, я пошла короткой дорогой к храму бога войны и наткнулась на этих людей. Сначала они меня пропустили, а потом вдруг напали сзади. Я глубоко признательна вам за то, что вы так вовремя подоспели на помощь.

— Благодари свою счастливую звезду! — проворчал Тао Гань, а когда они вышли на многолюдную улицу вдоль южной стороны ярко освещенного рынка, добавил: — А посещение храма лучше отложи до рассвета! И прощай.

Тао уже собирался юркнуть в узкий проход между лавками, но девушка взяла его за рукав.

— Будьте добры, назовите мне лавку, у которой мы сейчас стоим, — смущенно попросила она. — Верно, это фруктовая, поскольку я чувствую запах мандаринов. Если я буду знать, где мы, то без труда отыщу дорогу домой.

С этими словами девушка достала из рукава тонкую бамбуковую палочку и разложила ее вовсю длину. Это была складная трость.

Тао Гань посмотрел на ее глаза — они были незрячими, непроницаемо серыми.

— О, я, конечно, тебя провожу, — виновато пробормотал он.

— В этом нет нужды, мой господин. Я хорошо знаю этот квартал. Мне нужно только знать, где я нахожусь.

— Жаль, что я не выпустил кишки этим подлым выродкам! — сердито буркнул Тао Гань. — Вот, держись за мой рукав. Со мной ты скорее доберешься до дому. Где ты живешь?

— Вы очень добры, господин. А живу я у северо-восточного угла рынка.

Они отправились в путь, и Тао Гань прокладывал дорогу костлявыми локтями.

— Вы, должно быть, чиновник, и вас временно направили сюда, в городскую управу, точно? — немного погодя спросила девушка.

— О нет! Я всего лишь торговец из западной части города, — поспешно возразил Тао Гань.

— Ну конечно, простите меня! — смиренно потупилась она.

— А с чего ты взяла, будто я чиновник? — полюбопытствовал Тао Гань.

Девушка, немного помедлив, объяснила:

— Вы вполне свободно говорите на кантовском, однако мой обостренный слух уловил столичный выговор. Кроме того, когда вы приказали схватить тех бродяг, в вашем голосе слышалась непритворная властность. И еще: в этом городе каждый занят исключительно самим собой. Ни один простой горожанин не посмеет в одиночку вступиться за женщину, на которую напали двое разбойников. Могу добавить, что чутье подсказывает мне: вы человек добрый и деликатный.

— Обоснованные рассуждения, — сухо заметил Тао Гань. — Кроме последнего, ибо тут ты заблуждаешься!

Искоса взглянув на девушку, он заметил, как на ее неподвижном лице мелькнула улыбка. Широко расставленные глаза и полные губы придавали облику незнакомки несколько чужеземный вид, и тем не менее она казалась Тао поразительно красивой. Дальше они шли молча, а когда достигли северо-восточного угла рынка, девушка оборонила:

— Я живу в четвертом переулке направо, и теперь лучше мне побыть провожатым.

На узкой улице, куда они свернули, было совсем темно, и девушка, легонько постукивая палочкой по мостовой, принялась нащупывать путь. По обеим сторонам улицы стояли ветхие деревянные дома в два яруса. Когда они оказались в четвертом переулке, все вокруг окутала кромешная тьма. Тао Ганю приходилось ступать крайне осторожно, чтобы не споткнуться на неровной скользкой мостовой.

— Эти дома сдаются внаем, и здесь живут семьи рыночных торговцев, — пояснила девушка. — Но возвращаются они домой далеко заполночь, поэтому сейчас так тихо. Ну, вот мы и пришли; Осторожно, ступени! Они очень крутые.

Пора было прощаться, но Тао Гань, подумав, что, раз уж он зашел так далеко, надо как можно больше узнать об этой удивительной девушке. Поэтому Тао последовал за ней наверх по скрипучей деревянной лестнице. Добравшись до верхней ступеньки, она подвела провожатого к двери и, толкнув ее внутрь, сказала:

— На столе справа вы найдете свечу.