Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта

Были просмотрены гражданские дела по разводам за несколько лет. Так в поле зрения следствия попал гражданин Р., разведенный 24-летний мужчина. Причиной развода, как выяснилось, было жестокое обращение с женой, пьянство, неразборчивые связи с посторонними женщинами. Предстояло выяснить, где же он находился в день убийства Соколовой. Однако у Р. оказалось бесспорное алиби. Было установлено, что еще днем 5 марта, когда Соколова только приступила к работе, он лег в больницу с обострением хронического радикулита. В палате Р. пролежал весь день, находился там и вечером, что подтверждали соседи по палате и дежурные сестры неврологического отделения.

В Александрове знали о случившемся: такие события от людей не скроешь. У милиции нашлось много добровольных помощников. Каждое заявление тщательно проверялось.

Когда к заместителю начальника александровского уголовного розыска пришла одна из жительниц города и рассказала о своих подозрениях относительно Владимира Саренпи, работавшего водителем рейсового автобуса, ездившего по маршруту Александров – Карабаново, он, как и другие, был вызван в милицию для проверки. В его пользу говорили многие обстоятельства: женат, двое детей, в семье отношения нормальные, на работе характеризуется положительно. На первой беседе он держался спокойно, обстоятельно отвечал на все вопросы. Трудно было даже предположить, что он имеет какое-то отношение к совершенным преступлениям.

На шестой день после убийства Валентины Соколовой, Леонид Иванович Титаров начал допрос Саренпи, который и не отрицал, что ранее знал Соколову.

– Я познакомился с ней в автобусе, еще в прошлом году. Работаю на маршруте Александров – Карабаново, а Валентина живет в Карабаново. Изредка я встречал ее и на улице. Иногда мы здоровались. Пятого марта я не работал. Заболел ангиной, и мне выдали больничный лист. Случайно через окно увидел своего старого приятеля Юрия Иванова. Я окликнул его, и он зашел ко мне домой. Юрий направлялся в ГИБДД получать права, и так как мне делать было нечего, а чувствовал я себя лучше, то пошел с ним прогуляться. Водительское удостоверение ему выдали лишь около шести часов вечера. После семи мы с Ивановым зашли в ресторан гостиницы, чтобы отметить получение прав. Заказали бутылку водки, две бутылки лимонада. Потом взяли еще бутылку сухого вина. Сидели, разговаривали. Домой я пришел около 23 часов.

Подруги по работе рассказали, что у Соколовой имелась лакированная хозяйственная сумка серо-голубого цвета. Обнаруженная в овраге у газораздаточной будки сумка была пуста. Но перед уходом с работы Валентина положила в нее чашки, подаренные ей к 8 Марта, и только что полученную зарплату.

В тот же день в квартире Саренпи был произведен обыск, во время которого в кармане его рабочей куртки обнаружили коричневый кошелек с подкладкой из красного шелка, а в шкафу четыре фарфоровые чашки с черно-красным рисунком и золотистым ободком по верхнему краю. Вещи эти принадлежали Соколовой. Кроме того, при обыске был изъят новый костюм из джинсовой ткани, который, как было установлено, Саренпя купил 6 марта, на следующий день после убийства девушки.

Улики были серьезные, но Титаров не спешил. На следующий день он целых четыре часа допрашивал Юрия Иванова. Следователь предупредил его о серьезности беседы, сразу же сказав, что дело, по которому он вызван, связано с убийством.

Иванов в основном подтвердил показания Саренпи, за исключением одной детали.

– Вечером из ресторана мы вышли не в начале одиннадцатого, а около девяти часов вечера, – уточнил он. – Расстались минут через десять…

Это была существенная поправка к показаниям Саренпи.

– Что же он делал два часа – с 21 до 23 вечера? – размышлял Титаров. – Соколова ушла с работы около десяти часов. Смерть ее, по данным судебно-медицинской экспертизы, наступила поздно вечером 5 марта. Саренпя говорит, что он пришел домой в двадцать три часа… Два часа, минимум полтора, из его показаний, если верить Иванову, определенно выпадают.

* * *

Работа следователя сложна и кропотлива. До предъявления Саренпе обвинения Титаров опросил множество свидетелей – людей, работавших с Агеевой и Соколовой, других потерпевших женщин.

К этому же времени разными лицами были обнаружены многие личные вещи Соколовой, находившиеся у нее в сумке. За огородом дома № 10 по улице Вокзальной была найдена расческа Валентины, рядом у забора – ее записная книжка. Во дворе по улице Октябрьской – массажная щетка для волос и тюбик губной помады. Конверт от письма, адресованного Соколовой, нашел на Кооперативной улице гражданин Бутырин. Все эти вещи, опознанные матерью Вали и ее подругами, были приобщены к делу.

Любопытная и важная деталь – места обнаружения вещей последовательно указали на путь Саренпи домой после совершения преступления. Чашки и деньги из сумки Саренпя взял с собой, остальные, бесполезные для него предметы выбросил по дороге…