Убийственный кайф

— Не совсем так. Ты ни черта не сечешь в заблудших душах. Джей Си собрался пойти к этим двоим, Сорону и Голему, — я как-то мельком видел их, — и хотел, чтобы я тоже пошел с ним. Вроде как его последователь, понимаешь? Джей Си намерен спасти их души, а я должен стать свидетелем этого деяния. Как он себе представляет, они перед ним исповедуются, а он отпустит им грехи. Усек наконец?

Я печально кивнул.

— У Джей Си смешались фантазии с реальностью, и он решил действовать в соответствии с этой мешаниной.

— Он поступает, как считает правильным, — возразил Гарри.

Я подумал, что вряд ли этим должен заниматься именно он, а не кое-кто другой.

— А почему он пришел к тебе? — спросил я.

— Он знаком со мной. Не знаю, может, Джей Си и считает, что я одухотворенная натура, а может, что-то еще заставило его сделать это.

— Или, может быть, он слышал эти дикие вопли, которые доносились из твоего логова, и решил, что ты одержим Святым Духом?

Гарри нахмурился, и мне пришло в голову, что уж слишком серьезно он относится к своей роли апостола.

— А может, он просто решил, что раз я такой здоровый, то ему будет со мной безопасней?

— Кстати, где Джей Си сейчас?

— Там, куда мы едем.

— Там же, где Сорон и Голем?

— Он так утверждает. Я сказал, для того чтобы быть свидетелем чуда, одного меня маловато и нам нужен хотя бы еще один последователь. Сначала ему это не понравилось, но я сказал, что знаю одного рыбака[7], который хорошо разбирается в таких делах, и Джей Си отпустил меня. Я оставил его в лесу; он взобрался на большой валун и показал знаками, что до моего возвращения не тронется с места, а я двинул прямо за тобой.

— Сколько еще туда ехать?

— Минут десять.

— Значит, в оба конца около получаса. Довольно долго, чтобы стоять на одном месте, — даже для Иисуса Христа. Надеюсь, ему не надоест.

Гарри снова заерзал. Только теперь я сообразил, до какой степени он нервничает. Я сосредоточился на крутых зигзагах дороги.

— Вот этот самый валун. Господи, да его здесь нет! Наверное, тут неподалеку жилье. — Он указал на следы машины, терявшиеся между сосен.

— Ладно! — сказал я. — Пошли по ним. И побыстрей.

Я сбегал к машине и достал из-под переднего сиденья свой пистолет 38-го калибра. И мы с Гарри углубились в кустарник на опушке леса.

Это был двухэтажный деревянный дом, укрывшийся в самой гуще леса. Когда-то — лет тридцать — сорок назад — он был довольно дорогой загородной дачей. Теперь же дом осел и покосился, крыша зияла прорехами, а основание стен подгнило. Однако при необходимости он еще мог послужить отличным убежищем.

И все свидетельствовало о том, что домом совсем недавно пользовались именно с этой целью. Дорожка, ведущая к входным дверям, была сильно заляпана масляными пятнами, оставленными подтекающим картером машины.

Входная дверь оказалась незапертой. Петли на тамбурной двери даже не скрипнули, и мы совершенно бесшумно проникли в дом.

Внутри было темно; все окна закрывали ставни, отчего внутренняя обстановка дома была погружена в плотный, настораживающий полумрак.

Совершенно пустой холл; голые доски пола и никакой мебели, а пересохшие деревянные стены, казалось, страдали от перхоти — так много ошметков белой краски осыпалось по периметру комнаты.

Откуда-то издалека доносились рыдания.

Мы с Гарри одновременно посмотрели друг на друга, затем оба двинулись по темному коридору мимо пустых, безмолвных комнат.

Рыдания стали громче.

Мы подошли к закрытой двери. Я тихонько нажал — она оказалась незапертой, и тогда я медленно и осторожно открыл ее. У меня возникло ощущение, будто я открываю крышку гроба с подглядывающим за нами покойником.

Рыдания стали еще громче. В комнате была девушка; она скорее не плакала, а завывала тем безысходным, надрывным голосом, каким оплакивают покойника.

Здесь было еще темней, чем во всем доме, поэтому мы с Гарри остановились в более освещенном дверном проеме. И если внутри затаился кто-нибудь с пистолетом, то оставалось лишь надеяться на то, что он либо плохо стреляет, либо имеет хоть какое-то уважение к адвокатам. Я прижал свой пистолет к правому бедру — так, чтобы его не было видно.

Оставив двери распахнутыми, мы с Гарри бок о бок прошли немного в глубь комнаты. Было темно, но все же можно было различить очертания предметов — особенно когда наши глаза привыкли к сумраку. Застоявшийся воздух пах источенным жучками деревом.

Рыдания доносились с противоположного конца комнаты, где на полу скорчилась на коленях женская фигурка — об этом только можно было догадываться. Наклонившись вперед и закрыв ладонями лицо, она раскачивалась из стороны в сторону.

Я внимательно осмотрелся. Больше, кажется, никого.

— Настоящий притон для шабаша ведьм, — шепнул Гарри, кивнув на стены, завешанные от пола до потолка черными гардинами, не пропускавшими сюда даже проблеска света. Он чуть отдернул одну из них.

— Кто здесь? — взвизгнула женщина, и я узнал в ней Ронду Холлоуэй. Она повернулась в нашу сторону. Несколько секунд она смотрела на нас широко раскрытыми от страха глазами. Потом узнала меня. — Рэнди! — воскликнула она и разрыдалась еще сильнее.