Убийства в Полянске

– До моего доживешь, тогда поймешь, если в гробу не уснешь, – рифмованной скороговоркой припечатала она следователя. – Раньше вот, бывало, и днем спала, – стала припоминать старушка. – Как-то заснула, и две козы у меня пропали.

Тут только Попов вспомнил про этот эпизод.

– Значит, это вы уснули тогда? – мягко спросил он. – А то я точно не знал…

– Ну и что, – перебила его Матрена Тимофеевна, – поспать мне, что ли, нельзя? А куды они, окаянные, делись, знать не знаю, и взятки с меня гладки.

Тут она уставилась на Попова, как бы говоря: «Что хотите со мной делайте, но спросу с меня никакого».

– Ну что вы, что вы, какие тут претензии. Разве можно в чем-либо упрекать такого пожилого и заслуженного человека, как вы, – польстил он старушке. – А скажите, часто вы так засыпали?

– Нет, милый, только в тот раз.

– Вы что-нибудь пили, ели, пока пасли?

– А как же, – удивилась Матрена Тимофеевна, – голодной, что ли, весь день сидеть?

– Наверное, ей подмешали снотворное, – предположил Попов, пересказывая свой разговор Скворцову. – Только теперь ничего не выяснишь.

– И опять козы всплывают, Кирилл Александрович. Полная неразбериха в этом деле.

– А черт с ним, – выругался Попов. – Вы сейчас куда-то идти собирались?

– Да, Дудкина повидать, – улыбнулся Скворцов.

– Сходите, – одобрил следователь. – Надеюсь, это подействует.

– Он у меня живо играть отучится, – пообещал Скворцов.

Выйдя, он встретил Таисию Игнатьевну.

– Ну что, надумали? – спросил он.

– Нет, – досадливо отмахнулась старушка. – Не приставайте. Вон Анна Дмитриевна, мне ей пару слов сказать надо.

Увидев приближающуюся Тарасову, Скворцов ушел.

– Добрый вечер, Анна Дмитриевна, – виновато поздоровалась Сапфирова. – Я вам завтра обязательно энциклопедию занесу.

– Да мне не к спеху, – ответила Тарасова. – Пользуйтесь, сколько нужно. Я болею мало, – с улыбкой прибавила она.

– Счастливая вы, – с завистью проговорила Сапфирова.

– Ну а как ваш ревматизм? – вспомнила Анна Дмитриевна.

– Покусал и убежал, – рассмеялась Сапфирова и, еще раз пообещав занести на другой день энциклопедию, пошла дальше.

Дудкин был все еще навеселе и приветствовал Скворцова радушно, как возможного собутыльника.

– А, лейтенант, приветствую в вашем лице органы. Чем обязан?

– Жалуются на вас, Юрий Петрович. Людям покоя не даете.

– Кто жалуется?

– Кому покоя не даете.

– Ну и пусть, – махнул рукой Дудкин, осоловело глядя на Скворцова. – А вы со мной выпьете, как хороший человек с другим хорошим человеком?

– Вот что, Дудкин, – облокотился на стол Скворцов, – если еще раз на тебя пожалуются, загремишь на месяц за хулиганство, усек?

– Так ведь по-русски ж понимаю, – согласно кивнул музыкант.

– Вот и хорошо. А где работаешь-то?

– Да так, леснику иногда помогаю, лес пилю где придется.

– Находи постоянную, – посоветовал Скворцов, – а то у нас с этим делом строго. И пей поменьше, – с этими словами Скворцов не прощаясь вышел весьма довольный произведенным эффектом.

Глава 37 Сон

На следующий день Попов и Скворцов снова были вызваны в Лугу.

– Гоняют их без конца туда-сюда, – проворчал Михаил Антонович Симагин. – И что только начальство себе думает?

– Ну это, Миня, не нашего с тобой ума дело, – рассудительно заметила его жена. – Начальству-то виднее, на то оно и начальство.

– Да уж, дело ему есть до нашей деревушки, – саркастически усмехнулся Симагин. – По ним, хоть нас всех перебьют, скажут, что так и было.

– Ты что, сегодня плохо спал? – подозрительно спросила Симагина. – Ворчишь с утра и, как всегда, без толку.

– А ты уж, Маша, больно бесстрашная. Вон трех человек убили и ни за что.

– Значит, было за что, – возразила Симагина. – И вообще, сегодня у нас дел много. Кто собирался хворосту собрать, а?

– Ну я, я, – признал Симагин. – Уже иду.

Мария Николаевна посмотрела вслед мужу и про себя подумала: «Как же, ни за что. Наверняка денег захотелось, вот и поплатились».

Таисия Игнатьевна решила зайти к своей подруге Ольге Павловне Арсеньевой.

– Ну что, Ольга, – весело спросила Сапфирова, усаживаясь, – как настроение?

– На нуле, – махнула рукой Арсеньева. – До сих пор в себя прийти не могу. Антонида по ночам стала сниться.

– Да, трупы на дороге не валяются, – согласилась с ней Таисия Игнатьевна. – А что, тело было уже холодным?

– Неужто ты думаешь, что я её трогала?! – испуганно вскрикнула Арсеньева. – Хотя припоминаю, муж говорил, что уж остыла.

– И рядом ничего не валялось, никаких посторонних предметов? – продолжала расспрашивать подругу Сапфирова.

– Я была в таком шоке, что и перед собой ничего не видела. А почему это тебя интересует, Таисия?

– Да так, любопытно, – ответила Таисия Игнатьевна и, видя, что от Арсеньевой больше ничего не добьешься, сменила тему: – Ну а где же Борис с внуком?

– Слава богу, в город Ленина укатили, – с облегчением произнесла Арсеньева. – Следователь, царство ему небесное, то есть… Тьфу, что это я заговариваюсь, дай ему Господь долгие лета, отпустил обоих.

– Хорошо, что с вами тогда не было Алешки, – заметила Таисия Игнатьевна.

– Бог спас, Таисия, не иначе. Не знаю, что было бы, если бы он увидел.