Убийства шелковым чулком

— Если борьбы не было и убийца не связывал жертву, значит, он вывел ее из строя каким-то иным способом. Я уверен, что когда ты звонил в дверь, девушка в квартире была жива, но без сознания. Каким же образом ему это удалось? Нет смысла предполагать морфий или что-нибудь в таком роде — доктор бы обнаружил подобное при вскрытии. Господи, этот человек в своем роде гений!

На этом вечерняя дискуссия завершилась. Как заявил Роджер, они с максимальной четкостью очертили круг проблем и дальнейшее обсуждение только сильнее бы все запутало.

— Я хочу вернуться к этому на свежую голову, — добавил он. — Быть может, это даст какой-то результат. Как насчет того, чтобы истратить несколько шиллингов на жалкое шоу, в котором Энн растрачивает свои таланты, а ее подруга Мойра упражняет свои?

Ньюсам охотно согласился, и они отправились в театр.

Роджер вскоре пожалел об этом. Зрелище Энн, к которой он питал искренне восхищение, перевоплощающейся по очереди в гавайскую красотку, шестилетнюю девочку, рядового шотландского полка, пуховку, синюю птицу неизвестного вида, манекенщицу, демонстрирующую дамское белье, орнамент на свадебном пироге и довильскую[29] купальщицу в компании мисс Карразерс и двадцати двух других девушек с механическими улыбками, оставило его равнодушным. Он бы покинул зал уже при появлении на сцене шотландского полка, если бы не мистер Ньюсам, находивший представление последним словом в театральном искусстве, исполненным красоты, остроумия и прочих достоинств. Тем не менее Роджер мог утешать себя мыслью, что если он жаждал контраста со своими недавними занятиями, то получил его в полной мере.

Как правило, вдохновение посещало Роджера где-то между двумя и тремя часами ночи. Когда он, пролежав в постели часа два и перебрав в уме все обстоятельства дела, которое начинало выглядеть таким запутанным, что, казалось, ничего не может извлечь его из хаоса, луч света внезапно рассеивал непроницаемый мрак. То же самое произошло и этой ночью. Решив, что ему остается только встать, пойти в кабинет, прочитать наугад несколько страниц из «Британской энциклопедии», выпить порцию крепкого виски и лечь снова, Роджер уже извлек руку из-под одеяла, чтобы включить ночник, когда неожиданно понял, как действовал зловещий старый «адвокат» и что означают вмятины на ногах Дороти Филдер.

После этого он повернулся на другой бок и сразу же заснул.

Утром во время бритья Роджер пытался атаковать свою идею со всех сторон, разбив ее наголову, но ему это не удалось. Идея не только отказалась капитулировать, но по-прежнему не вызывала никаких сомнений.

Позавтракав, Роджер вышел из дому, чтобы подвергнуть ее испытанию.

Единственный способ, пришедший ему в голову, подразумевал разговор с констеблем, которого схватила за руку Зелма Дипинг на Грейз-Инн-роуд. Роджер нашел упомянутого констебля на его посту менее чем в сотне ярдов от Пелем-Мэншинс. Он назвал себя, и полисмен, вспомнив, что видел его интимно беседующим на месте преступления с такой важной персоной, как старший инспектор Морсби из уголовного розыска, выразил готовность сообщить необходимую информацию.

— Подумайте как следует, — внушительным тоном произнес Роджер. — Дверь комнаты открылась легко, или вам показалось, будто ей что-то препятствует?

— Ну, дверь открылась достаточно легко, сэр, но возле нее лежал стул, который пришлось отодвинуть.

Роджер кивнул, словно эти сведения не являлись для него новостью.

— Не помните, стул был прижат к двери, или она наткнулась на него, уже будучи приоткрытой?

Констебль задумался.

— Сейчас уже трудно сказать, сэр, но, насколько я помню, стул лежал у самой двери. Во всяком случае, я не припоминаю, чтобы дверь на него наткнулась. Мне пришлось бы надавить на нее посильнее, если бы такое произошло.

— А когда вы вошли в комнату, стул лежал в таком же положении, в каком мы увидели его позже? На спинке, ножками в сторону от двери?

— Да, сэр. К нему не прикасались до ухода инспектора и мистера Морсби.

— И халат находился там, где я его увидел — на спинке зеленого кресла?

— Да, сэр. Ничего не трогали, кроме жертвы, которую я снял с двери, чтобы убедиться, что она мертва.

— Я хотел бы снова взглянуть на эту квартиру. Там еще дежурит констебль?

— Нет, сэр. Она заперта, но у консьержа есть ключ. Туда никого не пускают, кроме полиции, но если я приду с вами и поговорю с консьержем, все будет в порядке, сэр.

Они зашагали по тротуару. Несмотря на всю важность момента, у Роджера мелькнула мысль, не подумают ли прохожие, что он арестован, а если так, то какое преступление ему припишут.