Убейте прохожего!

Вспоминая о том, когда и с чего началась история, окончание которой оказалось не менее драматичным, но куда более неожиданным, чем ее продолжение, Романов с Малявиным вышли со двора романовского дома и направились к Дворцу культуры энергетиков.

– Всё началось с того, – сказал Романов, – что в двадцатых числах февраля рейтинг кандидата в губернаторы Евгения Троицкого упал до отметки плинтуса. Именно тогда Пират заявил о своем желании сыграть в морской бой с Демиургом. Двадцать второго он отыграл банкира Бокарева, а двадцать четвертого одним выстрелом в Барыкина поразил сразу две цели, ради которых собственно и затеял эту игру: устранил главного конкурента и получил часть его электората. Потом он отыграл нищенку бабу Валю и Слуцкого. Это, так сказать, обязательная программа, которую он вынужден исполнить, дабы соблюсти видимость честной игры. А затем у него начались проблемы… После ареста киллера возникла реальная опасность того, что киллер может расколоться и вывести следствие на посредника Жихаря, нанявшего его по заказу Троицких, а тот в свою очередь тоже мог расколоться и вывести на самих Троицких. И тогда Жихаря пришлось убрать. И сделал это, я считаю, не кто иной, как младший брат Юрий…

– Бывший десантник, между прочим.

– …поскольку найти еще одного профессионального киллера они, видимо, не смогли.

– Ну не так это, знаешь ли, просто сделать за пару дней!

– Перед вторым туром голосования младший брат, Юрий, убил трех русских прохожих, а старший, Евгений, посредством Интернета и при помощи Патриота, которым, как мне кажется, является кто-то из Троицких, сначала разжег националистические настроения в обществе, а затем возглавил молодежное движение протеста против дискриминации русских.

– Которое привело его прямиком в кресло губернатора!

– Да. Но тут возникла еще одна проблема, вторая… В газетах написали, что поэт Романов видел убийцу Пантелеева. Евгений Троицкий решил лично проверить, так ли это. Он пришел ко мне в гости и напрямую спросил об этом.

– А ты, идиот, – Малявин снова перебил Романова, – вместо того, чтобы честно признаться в том, что ни фига не видел, понты перед губернатором начал крутить! Дескать, приведите ко мне Пирата, а уж я там разберусь!

Романов сказал, что не виноват в случившемся – всё получилось само собой.

– Зато я этим вынудил Троицких пойти ва-банк! Они решили, что я действительно видел Юрия Троицкого на месте убийства Пантелеева, и надумали отыграть меня… Но как это сделать, если я в разговоре с Евгением Троицким пообещал спрятаться так, что даже жена, не получившая положенных алиментов за прошлый месяц, меня не найдет?

– И для этого они решили воспользоваться опытом Демиурга! – подхватил Малявин. – Василий Романов, как они уже знали, мужичишка хоть и не глупый, но уж очень падкий на внимание издателей. Тут он совершенно теряет разум! То он, забыв об опасности, мчится к главному редактору Январскому, когда в окрестностях орудует Демиург, то, забыв об осторожности, назначает встречу московскому критику, как будто тому у себя дома критиковать некого… А кстати, как ты объяснишь то, ради чего Юрий Троицкий пошел на риск, позвонив тебе на сотовый телефон с автоматическим определителем номера?

Романов пренебрежительно махнул рукой. Сказал, что никакого риска не было. Во-первых, объяснил он, если бы покушение удалось, то никому бы и в голову не пришло связать поступившие на его телефон звонки с Пиратом, поскольку Пират ни одной из своих жертв до этого не звонил. А во-вторых: ничего удивительного в звонке Троицких нет, поскольку Троицкие хоть и с другого телефона, но уже звонили ему раньше, чему, кстати говоря, генерал Кравчук был личным свидетелем.

– Риск мог возникнуть только в том случае, если бы меня не удалось убить. Но этот пессимистичный вариант они, похоже, даже не рассматривали.

Романов и Малявин не заметили, как за разговорами дошли до Дворца культуры энергетиков, где находился предвыборный штаб Евгения Троицкого.

Романов остановился. Спросил Никиту: уверен ли он в том, что они правильно поступают, желая запугать будущего губернатора.

– Нет, не уверен! – ответил Малявин. – Но что посоветуешь делать, если в субботу после инаугурации пугать его будет также бессмысленно, как и жаловаться на него? Только сейчас, когда он еще относительно слаб, можно попробовать что-то сделать!.. Ну не смотреть же, в самом деле, на то, как маньяк у нас на глазах становится губернатором!

Романов согласился: смотреть на то, как маньяк становится символом государственной власти, действительно тяжело. Спросил: может, стоит придумать еще что-нибудь.

Малявин спросил: есть ли у него, Васи, другие предложения.

Романов честно признался: других предложений у него, к сожалению, нет.

– Ну, так чего тогда напрасно воздух сотрясать? Давай, – Малявин толкнул Романова в спину. – Шевели ногами! У него очко тоже не железное, авось внемлет голосу разума!

* * *