Читаем Убейте прохожего! полностью

Убейте прохожего!

Поблагодарив Кравчука за заботу, Романов отключил связь. Посмотрел на дисплей телефона и увидел не замеченное ранее предупреждение об одном пропущенном звонке.

– Не надо тебе никуда уезжать! – сказал Малявин. – Мартынов сам давно уехал!

Романов в ответ выругался. Сказал, что пропустил звонок Басинского.

– Кто это? – спросил Малявин.

– Обозреватель «Литературной газеты». Мы с ним договаривались встретиться вчера… А, кстати, чего это он не приехал, как обещал?

Романов несколько раз щелкнул по кнопкам телефона. Найдя дату и время пропущенного звонка, удивленно почесал затылок.

– Две тысячи третий год, март, девятнадцатое, двенадцать часов одиннадцать минут.

Со словами: «ну-ка, ну-ка», Малявин встал с кресла и подошел к Романову, желая убедиться в том, что время звонка соответствует примерному времени убийства дяди Вити.

– Чего ну-ка? Чего ну-ка? – спрятал телефон за спину Романов. – Павел Басинский – известный критик! Лауреат антибукеровской премии! Его вся литературная Москва знает!

– А я чего? – приложил ладонь к груди Малявин. – Я тоже ничего! Я только хотел обратить твое внимание на то, что этот самый Басинский обещался прийти, а не пришел. А может, и пришел, да только никто из оставшихся в живых его не видел!

Романов махнул на Малявина рукой. Сказал, что прямо сейчас позвонит критику, и всё выяснит.

Однако дозвониться до Басинского удалось не сразу.

Услышав в телефонной трубке женский голос, вежливо сообщивший о том, что абонент недоступен, Романов встал с дивана и вышел из комнаты. Вернулся, держа в руках номер «Литературной газеты». Нашел в конце последней полосы телефон отдела литературы и позвонил по нему. Спросил Павла Валерьевича.

То, что с Павлом Валерьевичем у Василия Сергеевича возникнут проблемы, Малявин понял сразу после того, как первый из них долгое время не мог взять в толк, кто такой поэт Романов и что ему от него надо. А после того, как Басинский вместо ответа на укоризненный вопрос Василия Сергеевича: почему он, Павел Валерьевич, все еще в Москве, бросил трубку, понял, что не ошибся – проблемы у Василия Сергеевича, как и предполагал, действительно возникли.

Услышав гудки, Романов отключил телефон. Первые секунды после разговора с Москвой он был настолько поражен вскрывшимся обманом, что даже не почувствовал разочарования оттого, что никто из обозревателей «Литературной газеты» по-прежнему не знает о его существовании.

Тихо спросил Малявина: понятно ли ему теперь, откуда киллеру Пирата стало известно о том, что он, Василий, вчера днем должен был находиться дома.

Малявин ответил: нет.

– От меня! – ткнул пальцем себя в грудь Романов. – Это я сказал, когда ему прийти.

– Так значит, это все-таки не Басинский тебе звонил?

– Нет. Это Пират или его киллер, что в общем-то одно и то же, позвонил мне от имени Басинского и договорился встретиться в среду в двенадцать. Ну а так как встречи с важными московскими гостями, приехавшими за сотни верст по делам, не предполагают наличие посторонних, он и не сомневался в том, что в обговоренное время я буду дома один.

– Логично, – согласился Малявин. – Но тогда Пират сильно рисковал, звоня тебе на сотовый, где есть функция автоматического определителя номера.

Романов пожал плечами. Сказал, что не знает: рисковал Пират или нет, но после того как его городской телефон отключили за неуплату, связаться с ним иначе было нельзя.

– А, кроме того, у меня есть предчувствие, что хозяина телефона, с которого звонил лже-Басинский, найти не удастся.

– А давай проверим! – предложил Малявин.

Чтобы проверить: так это или нет, он позвонил Диме Палычу – одному из своих многочисленных приятелей в ГУВД. Продиктовал номер телефона и попросил как можно быстрее пробить его.

Не прошло и пяти минут, как от Димы Палыча был получен ответ – номер, который сообщил Никита, зарегистрирован на имя Юрия Борисовича Троицкого, младшего брата и ближайшего помощника будущего губернатора области.

Услышав об этом, Романов и Малявин потеряли дар речи. Они некоторое время внимательно смотрели друг на друга, не в силах вымолвить слово, готовое горошинкой сорваться с их губ, и, казалось, вели друг с другом нескончаемый немой диалог.

«Мы что, Вася, сошли с ума?»

«Похоже на то».

«А может, это не мы, а…»

«Нет, нет! Уж лучше пусть мы!»

«А как же факты?»

«А что факты? Факты – дрянь, нужны доказательства».

«Доказательств нет».

«Это плохо».

«Зато есть факты».

«Боюсь, с этими фактами нас первый встречный прокурор засадит в ближайшую психушку!»

«Да… И правильно, скажу тебе, Вася, сделает. Потому что мы и впрямь сошли с ума, если подумали о том, что…»

Никита проглотил комок в горле. Тихо спросил: означает ли это то, что они сумасшедшие, а Юрий Троицкий – Пират.