Убей в себе жертву

Вскоре начались разговоры о том, что ему нужно какое-то внешнее развитие после окончания карьеры. А тренерскую лицензию получать очень долго, поэтому Саша планировал идти в политику. Он много разговаривал со мной и с моим папой об этом, естественно, по моей просьбе.

Незадолго до своей смерти отец создал временную комиссию по подготовке к чемпионату мира по футболу, везде брал с собой Сашу, знакомил его с полезными людьми.

Примерно в это же время Саша поругался с тренером «Зенита» Андре Виллаш-Боашом, и, в лучших своих традициях, перестал с ним здороваться. Так он делал и делает со всеми людьми, которые вызывают у него негатив. Ну, например, он никогда не здоровается с бывшими женами. Просто проходит мимо.

«Саша никогда не здоровается с людьми, которые вызывают у него негатив. Например, он никогда не здоровается с бывшими женами. Просто проходит мимо»

Проблемы у Саши с тренером начались после того, как тот отправил его в резервную команду «Зенит-2», более того, запретил ему тренироваться на базе «Зенита», то есть фактически оставил без игровой практики. Нужно было принимать решение – оставаться играть в «Зените-2» и получать там приличные деньги, или осуществить давнюю Сашину мечту – попасть на кубок Евро-2016. Но для этого нужно было нарабатывать игровую практику. Когда он спросил меня, что, по моему мнению, важнее, я сразу же ответила, что мечта, конечно, важнее, и надо хотя бы попробовать ее осуществить.

«Когда Саша спросил меня, что важнее – остаться играть в резервной команде на приличной зарплате или осуществить его давнюю мечту – попасть на кубок Евро-2016, я ответила, что мечта, конечно же, важнее, и надо хотя бы попробовать ее осуществить. Так мы оказались в Швейцарии»

Так мы уехали в Швейцарию. Не могу сказать, что мы жили там плохо, Саша играл в команде, входящей в высшую лигу, но она находилась на последнем месте и имела все шансы попасть в первую. Выражаясь простым языком – на ступень ниже, с более низким уровнем зарплат, с более слабыми игроками и худшими условиями для тренировок. Кстати, в итоге, команда из высшей лиги все-таки вылетела, но мы к тому моменту уже уехали.

Сначала мы жили в гостинице, я долго искала квартиру, а он приходил и жаловался, что не может играть в этих ужасных условиях. Говорил, что хочет вернуться обратно, ведь там хотя бы есть деньги… Но я убеждала его, что нужно остаться и следовать за мечтой: «Если даже у тебя не получится, то ты всегда будешь знать, что хотя бы попробовал».

Все пять месяцев, пока мы там жили, я постоянно ездила к его сыну, которого мы не взяли с собой, потому что бабушка была против. Раз в три недели я летала в Петербург, хотя ужасно боялась перелетов. Но мне пришлось к этому привыкнуть, тем более, что у нас был фонд, и мне нужно было продолжать им заниматься.

В тот момент мы уже начали планировать ребенка. Инициатором был Саша, он как будто бы очень мечтал о сыне, хотя сейчас я думаю, что это нужно было ему только для того, чтобы еще крепче внедриться в нашу семью, стать ближе к моему папе, который, конечно, был бы очень рад внуку или внучке (к сожалению, он его так и не увидел). И каждый раз, когда я приезжала в Питер, я ходила по больницам. Оказалось, что у меня проблемы с зачатием, я смогла забеременеть только спустя полгода после того, как мы начали вообще задаваться этим вопросом.

В Швейцарии мы как будто опять начали все сначала – по крайней мере, мне так тогда казалось. Мы много гуляли, разговаривали. У меня было ощущение, что мы по-прежнему любим друг друга. Но уже в тот момент его деспотизм проявлялся буквально во всем.

Ещё один из признаков тирании, о котором я хочу вас предупредить, – запрет на общение практически со всеми подругами. «Они шлюхи, наркоманки, алкоголички, они пытаются развалить нашу семью», – эту фразу он повторял постоянно. Городок, в котором мы жили, был маленький, и его слова рано или поздно достигали ушей моих знакомых девочек.

«Ещё один из признаков тирании, о котором я хочу вас предупредить, – запрет на общение практически со всеми подругами. «Они шлюхи, наркоманки, алкоголички, они пытаются развалить нашу семью», – эту фразу он повторял постоянно»