Убей страх: Марафонец

Он и улетел. Исчез вместе со своим гудением. Видно, в какое-то сопредельное ПВ направился по делам своим драконьим. Как стало ясно из его же рассказа, он только на полставки Зрячий. В остальное время он находится на службе Его Непредсказуемого Величества Генерального Стратега Всех ПВ. Что прикажет Главнокомандующий, то и выполнит летающая ящерица. Скажет: спалить огнём к такой-то бабушке целый народ — спалит. Напялит на спину огненный рюкзак и спалит, не задумываясь, совместно с братанами своими чешуйчатыми, исполняющими тот же приказ. Зачем палить — не его ума дело. Сказали — жечь, будем жечь. Велели встретиться с Бегуном и провести инструктаж — так точно, встретимся, проведём. Интересно, дракон получает приказы непосредственно от самого Сущего или через посредников? Вот бы взойти на самый верх этой иерархической лестницы, постучаться в кабинет Главного и задать ему пару нелицеприятных вопросов… И пусть считается, что Сущий — не человек и с простыми человеческими мерками к нему не подойти. Чернову почему-то казалось сейчас, что аура загадочности вокруг Первой ВИП-персоны всех ПВ похожа на маскировку волшебника Гудвина из одной детской книжки — там за страшными масками и громовым голосом скрывался тщедушный старикашка, насквозь закомплексованный, но, в общем, добрый.

Чернов разозлился.

— Детские игры, честное слово, — сказал он в голос, не заботясь ни о чьём нежном слухе, — недомолвки, намёки, шифры… Надоело.

Резко встал, отряхнулся и пошёл в сторону Вефиля. На ходу зло думал о превратностях Пути. Может, в Книге Пути и есть ответ на глобально-грандиозный вопрос: «На хрена всё это?» — но Книга тоже не блещет прозрачностью и понятностью, да и отрывочные воспоминания, изредка всплывающие в голове, картину скорее запутывают, нежели проясняют. Чернов чувствовал себя дураком. Простым таким, обыкновенным дураком. Единственным взрослым в детском коллективе, где дети замыслили нечто, о чём он, взрослый, понятия не имеет, и вот над ним смеются в кулачок, над его растерянностью и неадекватностью. На взгляд детей, конечно. И выйти из этой ситуации можно либо прикрикнув на детей, что негуманно, да и не особо эффективно, либо просто покинув помещение и оставив малолетних «издевателей» без повода для смеха и шуток. В реальной жизни Чернову прикрикнуть не на кого. Можно сколько угодно грозить кулаком небу — толку от этого вряд ли дождёшься. А уйти из комнаты… Да, собственно, весь Путь Бегуна и есть одна большая попытка уйти, бросить, покинуть, оставить, избавиться… Только вот не получается. Нет из этой комнаты выхода. И хохочут детишки уже в открытую, покатываются, позволяют себе наглость тыкать пальцами во взрослого дядю и говорить ему гадости. Жестокий народ — дети.

Думая обо всём этом и теребя мимоходом сорванный с диковинного дерева резиновый лист, Чернов подошёл к Вефилю. Когда до входа в город оставалось метров триста, он услышал вдалеке слабое-слабое, но очень хорошо различимое, такое знакомое гудение. Он даже не удивился, подумал только: к чему бы это снова? Может, он всё-таки вернётся? Может, недосказал чего? Или просто летает — разминает старые косточки… Нет, не понять… Не место людям в драконьем мире.

Глава девятнадцатая БИТВА

Однако людям Вефиля в драконьем мире очень даже нравилось. Здесь была вода, пусть и во временном водопроводе, но всё же свежая и чистая, была трава для скота — несмотря на весну, уже высокая и сочная. Были забавные деревья с упругими листьями, которые нравились детям. Здесь было хорошо.

По этому поводу настроение у вефильцев держалось на высоте. Оно и понятно — такой приятный во всех отношениях мир утешил измотанных Путём людей. Чернов подивился, входя в Вефиль, тому, что жители, закончившие строительство водопровода, надели праздничные одежды, разноцветными резиновыми лентами-листьями украсили дома и ворота города, кое-кто достал музыкальные инструменты, а на площадь выносились столы — явно для массового пиршества. Чернов, в принципе, был рад за вефильцев: кто знает, сколько ещё выпадет остановок на Пути и где они случатся? Если есть хоть малая возможность, надо праздновать и отдыхать. Хотя понимал: припасов для праздника — кот наплакал…

Тоже радостный Кармель подтвердил догадку Чернова относительно причины веселья:

— Люди хотят устроить праздник, поблагодарить тебя и Сущего за этот добрый мир.

— Меня-то, Кармель, за что?.. Да и не надо забывать, что всё это — лишь остановка на Пути.

— Вот и хорошо, — оптимизм Кармеля бил через край, — её и отпразднуем, а потом пойдём дальше. Путь ведь ещё не закончен, так, Бегун?

— Да уж… — неопределённо ответствовал Чернов, думая о том, что со стороны Сущего было бы сущим, извините за каламбур, издевательством поселить Вефиль в мире, где нет ни единого человека, а только драконы — огнедышащие и малодружелюбные.

— Пойдём, пойдём, — Кармель мягко подтолкнул Чернова в спину, — тебе надо отдохнуть и переодеться, а потом — праздник! Праздник!