Убей мои мечты!

Я ощутил себя Господином — этих презренных Рабынь, которые склонили головы в послушном страхе, а также всего, что окружало меня — Замка, Земель, которые стелются за горизонтом, даже облаков, что тихо плывут за огромными витражными окнами. …Я насиловал этих сучек, выпустив зверя из себя. Я хлестал, трахал, связывал их, шлепал руками, чтобы почувствовать пульсацию их вен своими пальцами — в общем, делал с ними все, что хотел, и даже больше.

Если вы думаете, что секс-единственное, что может принести удовольствие в интиме, то это не так. Доминирование — это то, что является истинной целью секса. Но в обычной жизни мы если и доходим до доминирования, то оно является символическим. Там, в заколдованном замке, я ощутил силу безграничного, настоящего и беспредельного, звериного доминирования. Эти сучки принадлежали мне. Я мог убить их, и они были не против. Я не делал этого лишь потому, что не хотел. Они признали за мной право убить их и подарить жизнь. И были благодарны за щедрый подарок в виде рабской жизни в подчинении мне и моим желаниям.

В самый разгар нечеловеческого безумия, я укусил в плечо одну из нимф, причем так сильно, что она содрогнулась в конвульсии от боли. Языком я слизал ее горячую кровь, но она продолжала идти, тонкой струйкой раскрашивая ее белоснежную кожу. Две остальные девушки облепили ее и начали языками слизывать ее кровь, пока нимфа стонала от боли и наслаждения.

Это была высшая мера садизма и эгоистичного желания властвовать над женщинами.

…Я проснулся от сильной головной боли, меня мучали голод и жажда. Во рту чувствовался металлический привкус, хотя крови никакой не было. «Странно!» — подумал я, пытаясь найти что-то в холодильнике для опохмела.

-

Сколько нужно времени, чтобы обрести любовь? Сколько нужно времени, чтобы потерять ее? Искать ее всю жизнь, найти и выпустить из рук, как песок времени, за три вздоха.

Я провёл руками по ее нежному лицу, коснулся щек, трепещущих губ, которые жаждали поцелуев. Мои пальцы скользнули по ее шее, и ниже, касаясь ее горящей кожи. Я обнимал ее нежно и крепко, не желая отпускать, словно она — бриллиантовый песок в моих ладонях.

Можно ли найти то, что никогда не видел? Или потерять то, чего никогда не имел?

Тот миг был самым реальным в моей жизни. Я ощущал каждое прикосновение, тепло ее кожи, я чувствовал пульсацию крови ее взбудораженных вен.

В последний раз.

Рейчел вытянула меня погулять в центр. Было темно на улице, только тусклые фонари освещали жаркую летнюю ночь.

Наши взгляды со Светой встретились. Я помню ее изумленный взгляд, который заставил мое сердце содрогнуться. На долгую секунду я сжался, не зная, куда деваться. В тот момент, я снова превратился в шкодливого мальчишку, застигнутого на месте преступления. Рейчел, поддаваясь звериному инстинкту собственницы, посмотрела вслед моему взгляду и мне показалось что ее глаза были полны торжества.

Света промолчала. Не было никаких сцен, вырывания волос, криков и женских драк. Простая тишина и ее взгляд, полный изумления и укора.

Кто-то мог бы подумать, что я в тот вечер постарался побыстрее избавиться от Рейч, чтобы предаться угрызениям совести. Но как раз в ту ночь у нас был, наверное, самый сумасшедший секс, я снова и снова трахал эту стервозную ведьмочку, очнувшись от оргазмического кайфа только под утро.

Мне не хотелось спать, и я решил, что лучшим делом будет пойти куда-нибудь выпить кофе. В «Мертвого робота» я не мог пойти по понятным причинам. Поэтому, я пошел к моему приятелю Тиму, который держал кофейню в центре. Рейчел, оттраханная, как сука из ада, не могла пошевелиться и осталась в постели досматривать сексуальные сны.

— Джо, ты объявляешься у меня в кафе, не в твоем любимом «Мертвом роботе», и просишь кофе по-восточному? Ты уверен, что тебя не похищали инопланетяне?

— Я бы хотел, чтобы меня похитили три рыжие инопланетянки и проводили научные эксперименты.

— Ну, в таком случае, я тоже готов стать подопытным! — мы обнялись с Тимом.

Тим был прикольным чуваком: его отец был американцем ирландского происхождения, а мать была турчанкой. Несмотря на то, что он совсем не был похож на турка, природное любопытство побудило его выучить турецкий, что помогло с клиентами в его бизнесе, потому что тут было много арабов и турков, потому, здесь легко можно было найти кофе по-восточному.

Мне просто хотелось сменить обстановку. И кофе. Хотелось чего-то жёсткого, что помогло бы раскрутить мои мозги.

Я снова невольно вспомнил моего приятеля, который занимался тем же, что и я, но однажды влюбился и его крыша поехала во всех направлениях. Он отошел, но эта тема сломала его. Возможно, кто-то назовет это эффектом бумеранга.

Я понимал, что я и виноват, и не виноват.

Все зависит от того, с какой точки зрения посмотреть на ситуацию.

Я крутил в руках гранёный стакан, где была вода. Если смотреть в окно через него, то реальность искажается, то растягиваясь, то становясь забавной, а иногда ужасной.

Все зависит от угла зрения.

Я написал Сногги, не зная где он, свободен ли он и сможет ли прийти на чашку кофе.