Убей мои мечты!

— Я не всегда был так востребован. И да, это история про любовь, страдания и обретение себя. В том плане, что я как бы заново родился. Дело не в той херне, когда говорят, типа «я благодарен моей бывшей за то-то и то-то», или «я благодарна моему бывшему парню-абьюзеру, который пиздил меня нещадно, ведь я многому научилась». Ну, например, она могла начать ходить на крав магу или другую секцию самообороны и стать матерой телкой, с которой шутки плохи. Короче, один раз в жизни я жестко влюбился в девушку, да и она вроде тоже. Но любовь она понимала, как страдание и все шло по этому извилистому пути. Я тоже на тот момент вписался в токсичный сценарий. Если подумать, приятель, то такая любовь не есть токсичная любовь, а самая что ни на есть стандартная, одобряемая всеми и воспеваемая в музыке, искусстве и литературе. В общем, тогда я и понял, что такое жесткая дофаминовая зависимость от женщины. Не хочу рассказывать детали, потому что там чистые эмоции, в итоге я оказался у психолога. Прошло года два с расставания, я уже встречался не с оной девушкой после той, но в голове сидела моя сумасшедшая бывшая. Ее образ преследовал меня везде.

— Ни хрена себе! Это прямо какое-то безумие! И что ты сделал?

— Я бы, наверное, жил с этим, опираясь на костыль моих кровоточащих эмоций, пока не появился тот мужик, настоящий, мать его, мозгоправ. Звать его Джиггс, имени не помню. Он избавил меня от этой херни за раз, чем заодно сэкономил мне кучу капусты. Я не знаю, как этот метод называется, но может, в случае чего, он тебе поможет. Хотя, ты выглядишь, как вполне осознанный чувак, но, может, поможешь страждущим. В общем, он сказал, чтобы я представил все мои эмоции в виде здания с комнатами. Я выбрал замок. Он сказал побродить по нему и найти нужную комнату, самую интересную для меня и описать ее. Я долго бродил по воображаемому замку, и, наконец, добрел до комнаты, которая полностью отличалась от других. У нее были прозрачные стеклянные стены и лофт дизайн внутри. Войдя внутрь, я увидел большую студию, в которой были разные зоны, все было круто, везде красивая современная мебель, и что бросилось в глаза, это то, что комната была обжита. Вскоре, я увидел хозяина, вернее, хозяйку: в углу, возле большого панорамного окна, сидела девушка в шляпке. «Ни хера себе!» — сказал я себе. Подойдя поближе, я увидел, как эта девушка рисовала что-то карандашами на бумаге, сидя на полу. Это все было настолько реальным, что врезалось мне в память. Потом, она подняла голову и я узнал те глаза и тот самый взгляд, которые всегда пронзали меня лавой страсти. Потом, она улыбнулась мне. И здесь, я услушыл голос мозгоправа:

— Уменьшай ее, пока она не превратится в точку. Действуй!

Она сопротивлялась. Возможно, это был я, который не хотел отпускать ее. Я посмотрел по сторонам: там везде были вещи — те, которые я видел на наших свиданках с ней, мои подарки ей и ее подарки мне, которые я давно выкинул. Все это было здесь, как в большом мусорном ведре чувств и болезненно-сладких воспоминаний.

— Сногги, мать твою, напрягись! Уменьшай ее!

Да, этот психолог и вправду был садистом, но другой чувак просто не смог бы смотивировать меня. В общем, я весь дрожал от злости и разрывающей меня жалости от понимания того, что я уничтожал последнее, связывавшее меня с ней, некую эмоциональную пуповину — это чувственная память о ней. Видишь ли, гораздо легче разорвать болезненные отношения, чем распрощаться с ними внутри себя. Поэтому, многие возвращаются к бывшим, когда те нагуляются с другими мужиками, как правило, тоже бывшими, которые засели у них в голове. Представь себе, Джо, в башке у меня была целая студия с вещами-воспоминаниями, где жила моя бывшая!

Впервые я увидел Сногги взволнованным. Он нервно крутил свою голубую лагуну, которая была уже почти пуста. Мне было крайне любопытно, но я терпеливо ждал, тем более, что напитка у меня было еще достаточно.

— Одним словом, я уменьшил ее до точки, потом наклонился, зажал между двумя пальцами, и хорошенько потерев, развеял мелкими песчинками бренного пепла по этой комнате. Напоследок, я осмотрел осиротевшую комнату. Все эти артефакты, как немые свидетели наших счастливых минут, были раскиданы по комнате, ноя уже ничего не чувствовал, только пустоту. Уже выйдя из комнаты, я решил снова обернуться, но за мной была глухая черная стена. Как говорят психологи, я закрыл мой гештальт.

— Твою мать, вот эта история! — вырвалось у меня.

Сногги с серьезным видом уставился на пустой стакан, и произнес:

— Мы рисуем свою реальность, Джо, и поселяем наших демонов в доме тусклых теней прошлого. Они живут там, питаясь нашими мечтами, подавляя и подчиняя будущее праздным воспоминаниям о том, чего никогда не было. Мы придумали наше прошлое, и живем в его вязкой темноте.

— Знаешь, я иногда смотрю на свое отражение в зеркале, и не знаю, кто это там. То есть не в буквальном смысле, ты понял. Я будто не вижу самого себя, настоящего. Как-будто, там та самая тень передо мной, — признался я.