Убей меня завтра

Но я не из тех, кто отсиживается в своем номере в отеле. Будь я проклят, но я сделаю все, чтобы вызволить ее из опасности.

Я прошел в спальню и достал пистолет 45-го калибра, который я спрятал под матрацем. Это был пистолет Счастливчика Райана, и я сунул его к себе как дополнительное оружие.

После этого я бросился к двери.

Пол сказал:

— Ты даже не хочешь попрощаться?

Я остановился.

— Всего хорошего. Пожелай мне удачи. И до встречи.

— Куда ты собрался?

— Нанести ответный визит мальчикам, которые меня избили. А если мне еще попадется Блютгетт, я буду его пугать не лазерными лучами, а пулями. И тогда я быстрее узнаю, куда они дели Лукрецию…

— Я уже давно перестал лелеять надежду, что ты когда-нибудь образумишься, Шелл! Ты снова на пути к своей могиле!

— Иди к дьяволу! У меня свои методы обхождения с гангстерами.

— Пора бы тебе и одуматься.

— Глупая ты голова, доктор Энсон. Теперь я знаю, как обращаться с Блютгеттом. Раньше я его недооценивал, а теперь я буду во всеоружии…

Я уже стоял в дверях.

— Во всяком случае, я разговаривал с тобой не напрасно. Ты запомнишь мои слова. — А потом добавил: — Не забывай, что я врач и что я очень много знаю о гипнозе. Но если тебя это не интересует…

Я повернулся и сказал:

— Ты это серьезно?

— Совершенно серьезно. — Пол поднялся и продолжил: — Давай пойдем ко мне!

Когда мы вошли в его комнату, он указал мне на стул, а сам сел напротив меня.

— Если мне удастся загипнотизировать тебя, ты вспомнишь каждое слово, которое было сказано всеми участниками, и, причем, намного яснее, как если бы ты не был под гипнозом. Ты услышишь каждое слово, почувствуешь каждое движение.

— Я не верю ни одному твоему слову.

— Другого я и не надеялся услышать, но ты ничего не потеряешь, если отдашься мне минут на пять, договорились?

— Ну…

— Ты должен выражаться ясно, Шелл. В США запрещено гипнотизировать людей без их согласия. И такого постановления не было бы, если бы на гипноз смотрели, как на детскую игру. Ты не думаешь?

Я посмотрел на часы. Было четыре минуты одиннадцатого.

— Ладно, валяй! — согласился я. — Валяй, валяй! — сказал я Полу. — Начинай свой великий эксперимент.

— Начинать? — спросил Пол. — Да я уже начал и кончил.

— Ты хочешь сказать, что уже загипнотизировал меня?

— Да.

Рядом стоял маленький магнитофон, а рядом со мной находился микрофон.

— Ты отличный медиум, — сказал Пол и рассмеялся.

Я взглянул на часы. Была половина одиннадцатого. Действительно прошло двадцать восемь минут, а мне они показались считанными секундами.

— Хочешь послушать? — спросил Пол. — Я записал каждое твое слово:

«… — О, боже ты мой! Я думаю, ты его убил!

— Нет, он еще не мертв, Флипо. Я его не окончательно отделал. Поднимите-ка его, я влеплю ему еще раз. Я покажу этому выродку… Ведь он хотел меня этим проклятым лазерным лучом…

— Нет, стой! Он не должен выглядеть слишком плохо, когда его найдут.

— Почему нет, Эйс? Мы же можем его убить или нет?

— Да, конечно, но это должно выглядеть, как будто он убит в перестрелке, Флипо. Кроме того, нам надо убираться отсюда. Лекки, должно быть, совсем сошел с ума, послав нас сюда. Блютгетт, подними его. Счастливчик, подгони машину к черному ходу. Флипо, смотри, чтобы никто не пришел…»

И пока я слушал свой голос на магнитофоне, я казался себе артистом, выступающим сразу в четырех ролях. Потом я буквально почувствовал, как меня подняли, и услышал шум подъезжающей машины. Потом увидел, как меня бросили между сидениями.

«… — Почему нам его просто не прикончить и не выбросить?

— Следи за дорогой, Счастливчик! У меня нет желания оказаться в кювете. Лекки сказал, что мы должны выждать, пока не будем в пяти-шести милях от Виллы.

— Почему?

— Потому что так сказал Лекки, Счастливчик. Уитон что-то запланировал. Нужно сделать так, чтобы его нашли только через несколько дней, чтобы не узнали, когда его убили. А Уитон потом скажет, что его убили в тот вечер, когда он продырявил Франкенштейна.

— Эйс, ты должен называть его Фрэнки.

— Я и говорю: Фрэнки. Прости меня, Блютгетт. Просто сорвалось с языка…»

Я усмехнулся. Даже его компаньоны не очень-то хотели связываться с Блютгеттом.

«… — А что если это не удастся? Ведь вы же знаете, что у Скотта есть друзья среди копов Лос-Анджелеса.

— Ну и что, Счастливчик? Тогда мы все спрячемся у Кинга, пока история не порастет травой. Там столько выпивки, что мы сможем выдержать несколько месяцев. И консервов там в подвале хоть отбавляй, так что с нами ничего не случится. И куколка будет с нами… Представляете, ребятки, мы одни с куколкой.

— Я уже с нетерпением жду этого, Эйс. Если Лекки скажет, что мы должны убить ее, то ему будет безразлично, что мы сперва с ней сделаем, до того, как убьем.

— Я тоже с нетерпением жду этого, Эйс…»