Убей меня завтра

Через три минуты мы уже были в пути. Бризант сел в машину Стрикера, а я с Лукрецией – в мой "кадиллак". За два квартала до мэрии я – когда мы стояли перед красным светофором – увидел, как какой-то человек машет мне рукой из машины. Я пригляделся внимательнее. Это был Генри Ярроу.

Я тоже помахал ему из окна. Он нагнулся немного вперед и опустил стекло окошка. Я же сунул руку за пазуху и включил магнитофон, обратив внимание на то, чтобы игла галстука не была прикрыта отворотом куртки – микрофоны очень чувствительные приборы.

– Хэлло! – дружелюбно сказал Ярроу, не спуская с Лукреции глаз.

– Я хотел бы узнать, мистер Ярроу, у вас были неприятности... Ну, после того, что произошло вчера вечером?

– Нет. Я только должен был подписать отчет.

– Чудесно! Вы едете на заседание?

– На заседание?

Он тоже ехал в ту же сторону, что и я, и мне почему-то показалось, что его цель – мэрия.

– В десять часов состоится внеочередное заседание, – сказал я.

– Ах, да, да! Я что-то слышал об этом.

– И я думаю, что оно будет интересным, – сказал я.

– Может быть, загляну.

– Сделайте милость.

Он снова бросил взгляд на Лукрецию, а потом снова стал смотреть вперед на дорогу. Мы влились в движение машин, и я выключил магнитофон, сделав запись на листочке бумаги: номер один – Генри Ярроу.

Лукреция спросила:

– Ярроу? Он что...

– Да. В его дом Фред Дженкинс и забросил "клопа". В его доме и встречались семь гангстеров на свою кровавую встречу.

Она испуганно посмотрела на меня.

– А вид... вид у него благородного человека.

Первые три минуты заседания прошли как обычно, зато потом оно превратилось в самое необычное заседание, которое когда-либо бывало на совете общины Виллы.

На скамье для зрителей сидело шесть человек. Генри Ярроу не было. Зато я обнаружил миссис Блессинг и лейтенанта Уитона.

Когда Лукреция и я вошли в зал, за длинным овальным столом уже сидели двенадцать членов совета. Некоторые недовольно хмурились, что их пригласили на заседание в столь ранний час.

Это недовольство на лицах сохранилось и после того, как Тони Бризант объявил им, что заседание собрано с той целью, чтобы дать возможность Шелдону Скотту, частному детективу и не жителю Виллы Восходящего Солнца, продемонстрировать кое-что интересное. После этого краткого выступления Бризант пригласил меня к столу. Он отодвинул свой стул немного в сторону, давая мне место.

Я установил маленький, компактный магнитофон на столе и сказал:

– Многоуважаемые граждане! Я собираюсь продемонстрировать вам магнитофонную запись. Я не могу вам объяснить, как она попала ко мне в руки, и я не хочу вам говорить, где была сделана эта запись. Боюсь, что запись сама скажет за себя. Я только хочу уверить вас, что она подлинная, что это было записано здесь, на Вилле. Предмет беседы, которую вы сейчас услышите, это убийство одного из ваших сограждан Джильберто Рейеса.

Следы недовольства сразу как водой смыло. Даже мое краткое вступительное слово вызвало небольшую панику. Я посмотрел на лица и увидел слева от себя пожилого мужчину с ястребиным носом, а справа от себя старого мафиози Диджиорно, он же Пит Лекки.

Когда я взглянул на него, его глаза буквально впились в меня. Смертельную ненависть увидел я в этих старых глазах и почувствовал дуновение смерти.

Диджиорно отлично знал, что записано на этой пленке. И если он был одним из семи собравшихся гангстеров, то я позавидовал его выдержке.

Я продолжил:

– В ходе записанной беседы вы услышите о том, что следует убрать человека по имени Скотт. Этот человек – я.

На этот раз все сидели тихо.

– Кое-что из беседы не годится для нежных ушей. Я упоминаю об этом потому, что среди слушателей есть дамы.

Рядом с Лукрецией на скамейках для зрителей сидели две дамы: миссис Блессинги еще одна женщина лет пятидесяти, которая принесла с собой вязание.

Миссис Блессинг осталась сидеть, но оглянулась. Что она искала? Выход? Или шефа своего предприятия?

Я нажал на клавишу своего магнитофона.

Глава 12

Последующие шесть минут в зале был слышен только магнитофон. Никто не ерзал на сиденьях, все внимательно и тихо смотрели на маленький аппарат, и я должен признать, что запись этого разговора была словно разорвавшаяся бомба, поскольку все звучало правдиво и неприкрашенно.

И вот прозвучали заключительные реплики, и я остановил магнитофон. Надев на него чехол, я отправился обратно к скамье для слушателей. Сел рядом с Лукрецией.

Молчание нарушил Тони Бризант. Он предложил поставить на голосование вопрос, надо ли посылать копию этой пленки мэру и шерифу. К этому времени Лулу уже записала мне имена всех членов совета, и пока они каждый выражали свое мнение, я запустил магнитофон, чтобы получить от каждого хоть по нескольку слов.

Некоторые даже шли мне навстречу. Преподобный Арчибальд, например. Он поднялся и своим слащавым голосом начал держать целую речь, которая началась цитатой из Старого Завета и кончилась цитатой из Нового. Арчи был моим номером шесть, а Диджиорно я записал под номером два. Лейтенанта Уитона, который сидел во втором ряду, я записал под номером тринадцать, а потом поднялся и направился к нему.