Убей меня нежно

На другом конце провода стояла полная тишина.

— Сейчас пошлет подальше, — выговорила Надежда одними губами.

— Хорошо, приходите в среду к шестнадцати, предварительно по телефону запишитесь у референта, скажите, что согласовано со мной. — В трубке запищало.

Сан Саныч вытер пот со лба.

— Ух, еще до среды ждать, совсем с ума сойдем.

— А ты уже представляешь, что ты будешь ему говорить?

— В общих чертах, но мы с тобой должны все подготовить, все записать, у тебя машинка пишущая есть?

— Достану.

— Ну вот, все напечатаем в трех экземплярах, на всякий случай.

Надежда раздобыла пишущую машинку у соседки, и они уселись за работу.

— Пиши, Надя, про день смерти Марины, пиши, про то, что смерть с семи до одиннадцати наступила, и что можно проверить, был ли он дома в это время, наверняка не был. Про общежитие пиши, про то, что Рубцов раньше в Физмехе учился, дальше про ключ от Володиной квартиры пиши…

— Про это у нас доказательств нет.

— Пиши, я объясню. Дальше про Володю пиши, про то, что они с Рубцовым общались, это все знают; что встречались Рубцов с Мариной у него, что Марину могли соседи видеть, дальше про смерть Володи пиши, когда точно это было, пусть он вспомнит, уходил ли Рубцов в ту ночь из дома, про Ирину-стоматолога пиши, а потом про ее смерть и дату напиши.

— А про письмо писать, и как мы подрались?

— Вот про это не пиши, а то он о тебе узнает. Или так: пиши, будто я один его застал, не хочу, чтобы ты в это дело была замешана.

«Ничего себе, — подумала Надежда, — да если что с Сашей случится, да я так вмешаюсь, так вмешаюсь, что все там разнесу, найду газету какую-нибудь, и не одну, сейчас любят скандальные разоблачения, этот Купцов со всей своей семейкой еще у меня попляшет!»

Успокаивая себя таким образом, Надежда отпечатала все, что ей велел Сан Саныч в трех экземплярах, сложила аккуратно в три стопочки и отдала Сан Санычу вторую копию. Он взял, с сомнением покачал головой.

— Начальству полагается первый экземпляр давать.

— Обойдется, пусть знает, что еще копии есть!

К среде Надежда совсем приуныла и смотрела на Сан Саныча такими глазами, что он даже рассердился, не каркай, мол.

Они сидели у него в кабинете, часа в три он стал собираться, оделся, взял папку с документами.

— Ты езжай домой и жди меня там.

— Я с тобой, я тебя на улице у входа подожду!

— Я сказал — нет!

Она поняла, что настаивать бесполезно.

Сан Саныч предъявил паспорт у входа, прошел в нужный кабинет, отметился у референта в приемной.

— Лебедев, пройдите, пожалуйста.

— Добрый день!

— Слушаю вас, изложите вашу просьбу.

— Я по поводу вашего зятя, Андрея Рубцова.

Николай Степанович вскинул голову и изобразил на лице удивление, все ясно, это у него такие психологические методы. Сан Саныч прокашлялся и неторопливо начал.

Он рассказал ему про Марину Киселеву, про то, что даже милиция перестала считать ее смерть самоубийством, про то, как он проделал свое собственное маленькое расследование, потому что в милиции почему-то сначала прицепились к нему, а он человек уважаемый, положительный и в жизни с молодыми девушками никаких личных дел не имел, а его представляют чуть ли не Казановой, сплетни ползут по институту и так далее. В этом месте Николай Степанович легким движением бровей дал понять Сан Санычу, что репутация какого-то мелкого начальника сектора его не интересует, но разговора не прервал. Сан Саныч рассказал про заброшенный дом — бывшее общежитие, а дальше перешел к смерти Володи Тихонова. Тесть Рубцова смотрел недоверчиво, а потом спросил холодно, при чем тут, собственно, его зять? Девушка ходила в квартиру к этому парню, к Тихонову, он ее убил, зачем — это другое дело; но нет, сказал Сан Саныч, у парня алиби, его двенадцать человек видели весь вечер и полночи. Сан Саныч видел, что разговор не удался, и удивлялся, почему его до сих пор не выгоняют из кабинета. Права была Надежда, он сделал глупость, сам себя подставил.

Николай Степанович между тем читал его записи, потом встал и кивком головы пригласил его в маленькую комнатку за кабинетом. Там стояли два кресла, столик, телевизор, наверное, был бар, и не было ни окон, ни телефона.

— У вас все? — спросил Николай Степанович.

— Нет, вот еще это. — Сан Саныч указал ему на записи об Ирине. Купцов еще раз внимательно прочитал их, потом кивнул Сан Санычу на кресло, сел сам.

— Зачем вы пришли ко мне со всей этой чушью?

— Может быть, я плохо объяснил, но это не чушь.

Сан Санычу уже стало все равно — будь что будет, ну не посадят же его, на работе могут неприятности устроить, пойдет в сторожа, пропади все пропадом!

— Я хотел вас предупредить, что в вашей семье живет убийца, хладнокровный убийца.