Убей меня, когда разлюбишь…

Поезд медленно подъехал к перрону. Пассажиры, отодвинув шторки, смотрели в мутные окна, выискивая глазами в толпе встречающих родных и близких. А те в свою очередь бежали за ползущим составом, тоже заглядывая в окна, чтобы увидеть своих. Отец позвонил Алисе за пять минут до прибытия и сообщил, что ожидает ее. Народ столпился в проходе, каждому не терпелось скорее покинуть вагон. Когда осталось несколько пассажиров, она увидела, как по вагону навстречу ей идет радостный отец.

– Дочка, здравствуй. – Он обнял девушку, прижал ее к груди и, ласково погладив по голове, добавил: – Ну наконец-то я тебя дождался. Как ты? Как добралась?

Уткнувшись носом в его широкую грудь, она облегченно вздохнула – папа ее по-прежнему любит, его отношение к ней нисколько не изменилось. Девушка уловила запах табака, отец тоже после расставания с матерью начал курить. Обнявшись, они постояли какое-то время, затем отец спохватился:

– Ладно, пойдем. Где твои вещи?

Она кивнула головой на ярко-красный чемодан. Вытащив ручку, отец покатил его, а Алиса перебросила дамскую сумочку через плечо. Через некоторое время они уже грузили вещи в черную «тойоту».

– Ну вот ты и в Москве, – произнес отец, выруливая с парковки. – Ну что, какие планы?

– Да какие у меня планы, – ответила Алиса, пристегиваясь ремнем безопасности, – документы надо отвезти в университет, и, возможно, придется еще сдавать внутренний экзамен.

– Так куда ты все-таки надумала поступать? – поинтересовался он.

– В МГУ на филфак, – гордо ответила девушка.

– Ну да, – хмыкнул отец, – нашел что спросить, ты же с детства с букварями сидела.

– Это точно. Однозначно – я не математик, – подтвердила Алиса.

Машина выехала с территории вокзала и, влившись в плотный поток автомобилей, двинулась в сторону Садового кольца. Девушка во все глаза смотрела по сторонам. Три года назад она первый раз в жизни приезжала в Москву, а теперь ей предстояло здесь учиться. Она тоже жила не в маленьком городе, но по сравнению со столицей он был большой деревней. Она вдруг почувствовала себя беспросветной провинциалкой.

– Дочка, к сожалению, я сегодня вынужден уехать в командировку вместе с Ириной, – прервал ее мысли отец, – ты уж извини, так совпало. Придется тебе несколько дней пожить с Даной. Вы вроде с ней неплохо ладили. Ты не возражаешь?

– Нет, конечно, – ответила Алиса и добавила: – Папа, хотела сказать тебе, я не смогу жить у тебя долго. Ты же знаешь, твоя жена меня на нюх не переносит. Я не претендую на ее любовь, но все-таки хотелось бы знать, в чем причина ее неприязни ко мне. Может, ты знаешь?

– Сложно это все, – тяжело вздохнул отец, – но скажу как есть. Ты уже взрослая, думаю, сможешь меня понять. Первое время, когда только начал с ней жить, я иногда называл ее именем твоей матери. Она начала допытывалась, мол, кто такая Лена, подумала, что у меня есть любовница. Когда я ей все объяснил, она спросила: «Ты до сих пор ее любишь?» Я не смог соврать, ответил: «Да». Понимаешь, до сих пор не могу забыть твою мать.

Алиса судорожно сглотнула, почувствовав, как к горлу подступили слезы.

– Теперь понятно, наверное, я ассоциируюсь у нее с мамой, – сказала она и, взглянув на отца, спросила: – Пап, а зачем тогда ты с ней живешь?

– Дочь, понимаешь, я такой человек, не могу быть один, – грустно ответил он. – Понимаю, это неправильно, но все же лучше, чем сойти с ума от одиночества.

– Пап, я не хочу, чтобы из-за меня у вас были разногласия. Только поступлю, сразу уйду в общагу. Как иногородней, мне положено место, – произнесла девушка.

– Об общаге не может быть и речи, – отрезал мужчина, – я знал, что ты не захочешь жить у меня. Мы снимем тебе квартиру. Хотел заранее это сделать, но не знал, где будет находиться твой учебный корпус. Не переживай, все будет хорошо. Я обещаю. – Отец широко улыбнулся, отчего в уголках темных глаз собрались мелкие морщинки.

Алиса была мало чем похожа на отца, единственное, что ей досталось от него, это точеный нос. Папа высокий и большой, а она маленькая и худенькая – вылитая мать. Даже сейчас, когда матери исполнился сорок один год, они носили один размер одежды. Когда-то отец их называл: «Мои Дюймовочки». У обеих роскошные волосы пшеничного цвета, только у матери виски посеребрила седина, большие зеленые глаза и пухлые губы. В детстве, когда отец ловил Алису на обмане, она всегда стыдливо опускала голову. Тогда он пальцем поднимал ей подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза, и говорил: «А ну-ка покажи мне свои изумруды».

– Так ты в котором часу уезжаешь? – спросила дочь, прервав свои воспоминания.

– Сейчас тебя привезу домой и сразу в аэропорт. Ирина меня ждет, и вещи уже собраны, – ответил отец, ловко перестраиваясь в плотном потоке автомобилей.

Дверь лифта со скрипом отворилась на седьмом этаже. Алиса втянула носом затхлый воздух подъезда. Ее сердце так колотилось, что даже было больно дышать. Отец открыл дверь ключом, пропуская дочь вперед, произнес:

– Проходи, не стесняйся.