Убей меня, когда разлюбишь…

Иногда Алексей впадал в прострацию, мог надолго зависнуть у окна, думая, что стоит так всего пару минут. Глядя на него, Алиса приходила в замешательство, она совсем не разбиралась в симптомах, которые наступают, когда заканчивается действие наркотиков. Она, судя по себе, все эти странности увязывала с творческой составляющей мужа. Алексей ведь пообещал завязать с травой, и она ему свято верила. А потому «задумчивое» состояние мужа Алиса списывала на творческие размышления. Жена понимала его, работая над романом, она тоже порой находилась в другой реальности.

Когда состояние наркотического опьянения проходило и Алексей вновь становился нормальным человеком, он задумывался о том, что надо собраться с духом и отказаться от травы. Именно она его провоцировала и заставляла постоянно мыслями возвращаться к кокаину. Прав был Артем, когда говорил, что марихуана – это трамплин к тяжелым наркотикам. Уловив однажды кокаиновый кайф, трудно забыть те непередаваемые ощущения. Но стоило Алексею снова взять папиросу в руки, и размышления об отказе от наркоты терялись в глубинах мозга.

Алексей приподнялся на локте, любуясь спящей женой. Как обычно во сне, она стянула с него одеяло, и теперь оно лежало у нее между ног. Одна ее рука покоилась за головой, а другая в собственных трусиках. Он вытащил ее руку, втягивая носом ее запах, и принялся нежно целовать пальчики.

– Малышка, просыпайся, – прошептал Долотов ей на ухо.

– Спать хочу, – пробубнила она сквозь сон.

– Алиса, детка, посмотри на меня, – вновь обратился он, разворачивая ее к себе.

– Уже надо на концерт ехать? – спросила жена, чуть приоткрыв глаза.

– Нет, – рассмеялся Алексей и добавил: – Хочу тебя свозить в одно место.

– Может, еще немного поспим? Позже съездим, – захныкала Алиса, как ребенок.

– Позже не получится. Туда долго добираться, а в пять нам надо быть уже на чеке, – сообщил муж.

– А куда мы поедем? – Она привстала, опершись на руки, на ее лице играла сонная улыбка.

Он с восхищением рассматривал заметно округлившуюся грудь жены. Заметив его пристальный взгляд, она приблизилась к нему, обхватила его голову руками и притянула к напряженному соску. Зубы мужа слегка сомкнулись вокруг него, отчего теплая волна желания окатила ее всю целиком.

– Ах. – Стон вырвался из груди Алисы.

– Детка, если мы сейчас не встанем, я буду трахать тебя долго и нежно. Тогда мы точно никуда не попадаем. Когда у нас с тобой появится еще возможность съездить туда – неизвестно. Тем более нас внизу уже ждет водитель, – сообщил он.

– Ты мне скажешь, как называется то место, куда ты так настойчиво хочешь меня отвезти? – снова полюбопытствовала она.

– «Ганина Яма», – ответил Алексей.

– Ты серьезно? – мгновенно оживилась жена и добавила: – Я всегда хотела там побывать, но никогда не было такой возможности.

– Вот видишь, – улыбнулся Долотов, – и я мечтал там побывать. Так что вставай и дуй в ванную. Сейчас принесут завтрак.

Положив руку на ее затылок, он притянул жену к себе и нежно поцеловал в губы.

– Согласна, – радостно кивнула Алиса.

Вскочив с кровати, она вприпрыжку побежала в душ, заставив Алексея рассмеяться. Провожая ее взглядом, он обратил внимание, как ослепительно белоснежные трусики врезались в круглую попку.

Перед входом в гостиницу «Высоцкий» их ожидала черная «тойота камри». Машину коллективу Алексея предоставили организаторы концерта на время гастролей в Екатеринбурге. Алексей с женой удобно устроились на заднем сиденье.

– Надо было с экскурсоводом договориться, чтобы побольше рассказал об этом месте, – заметила Алиса.

– Детка, твой гид сидит рядом с тобой, – с улыбкой напомнил Алексей, – я прекрасно знаю историю этого места.

По дороге на Ганину Яму муж рассказывал о последних днях Царской семьи, проведенных в доме Ипатьевых.

– В этом доме их продержали семьдесят восемь дней, – делился Долотов, – отношение охраны было возмутительным, над ними всячески издевались, постоянно обворовывали, давили психологически. А как может вести себя быдло, дорвавшееся до власти? – Алексей вопросительно взглянул на Алису и продолжил: – Там же и произошло то страшное преступление. Командовал операцией Яков Михайлович Юровский, его настоящие имя и отчество – Янкель Хаимович. Большевики, вершившие революцию в нашей стране, любили придумывать себе псевдонимы. Стоя перед императором и его семьей, трусливый Яша выпалил заученную фразу, якобы царя и его семью пытаются спасти, и дело не терпит отлагательств. Никто из заключенных ничего не понял из сказанного. Царь едва успел попросить, чтобы повторили, но перепуганные солдаты начали беспорядочную стрельбу. Причем несколько карателей стреляли вообще из другой комнаты через дверной проем. Позже Юровский даже написал книгу, как участвовал в операции по уничтожению царской семьи, в которой подробно рассказывал о преступлении. Только он его таковым не считал, он писал, что освободил страну от царской тирании. В своих мемуарах, без стыда и совести, он детально излагал, например, такие вещи: «Не всех убили сразу, некоторых пришлось добивать штыками».

– Ну и урод, – выпалила Алиса.