Убей или умри! 2

Никакой церемонии, я к слову, не наблюдал, народ безмятежно оттопыривался под клубную долбежку. Они передавали из рук в руки странные плоды, похожие на бутылки, и отхлебывали от них.

— Я пришел передать вам приглашение на бал… — начал я.

— Накати, — потребовал Джи-Бо.

Девчушка привстала, и сорвала с одной из лиан два плода, похожих не то, на грушу, не то на бутылочную тыкву. Она отломила у каждого ножки, выдернула их словно пробки и протянула плоды нам.

Я потянул носом принюхиваясь. Пахло чем-то тропическим, вкусно и свежо.

— Учитель Джи-Бо предлагает сначала совершить обряд гостеприимства, а потом уже говорить о делах. — добавила она.

— Как зовут вашего бога? — спросил я.

Во-первых, действительно было любопытно, а во-вторых я не спешил пить непонятную штуку, с непредсказуемым эффектом.

— Вечный Движ! — провозгласил Джи-Бо.

— Ммммм вкусняшка! — заявила Сибилла. Она уже приложилась к фрукту, и теперь весело притопывала ногой. — Дебафов нет, я проверила! Чин чииин!

Она стукнулась своей бутылкой о мою и сделала еще один большой глоток. Поверив её словам я тоже отглотнул из натурального сосуда.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЛОЛС ОТКЛОНЯЕТ ДЕЙСТВИЯ ДЕБАФА "ОПЬЯНЕНИЕ".

Джи-Бо тут же что-то почувствовал. Словно дернулся оттого, что рядом с ним творилась чужая магия. Но вместо того, чтобы возмутиться, он наоборот развеселился.

— Ну и ходи, как дурак, трезвый, — захохотал он.

Сибилла с визгом вклинилась в толпу и стала весело изгибаться в такт музыке. Тунц-тунц-тунц… висело над поляной.

— Ты на бал придешь?! — спросил я у Джи-Бо.

— Я за любой движ! — подтвердил он.

Как-то так оказалось, что я уже сижу рядом с ним. В руке у меня уже вторая бутылка… или третья… А на коленях у меня сидит та самая девчушка, которая переводила мне с тусовочного на человеческий. Попа у нее была кругленькой и упругой. Я несколько раз проверил ладонью, чтобы убедиться что она именно такая.

— Как вы нашли это место? — спросил я

— Движ привёл меня… потом остальных… — Джи-Бо обвел ладонью поляну, — тут лето… тут солнце… жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на убийства. Это скучно.

— А если вас самих придут убивать? — я не мог успокоиться.

— Ты попробуй, — спокойно ответил жрец.

Я вскочил. Меч из ножен, шаг к Джи-Бо…

— Алиса, движ! — скомандовал он.

Тунц…тунц… — музыка изменилась. Это стали резкие, сердитые ритмичные удары. Они входили в резонанс с чем-то внутри моего организма. Не знаю, с чем, но они отдавались в каждой клеточке тела. Тунц… тунц… Кровь стучит в ушах, она течет по артериям подчиняясь ритму.

Тунц…тунц… меч выскальзывает из руки. Чем сильнее сопротивление, тем резче оно ломается. Моё тело вздрагивает… бьется…я уже танцую вместе со всеми.

— И-и-и-и! — вопит Сибилла от восторга при виде меня.

Она собралась устроить стриптиз, тянет узкую юбку вверх, платье застревает…

Этот ритм как чесотка, как крошка под одеждой, как назойливый комар в три часа ночи. Невозможно игнорировать его, невозможно не подчиниться ему. Движ в тебе, и ты сам — тоже движ. Зуд усиливается, я понимаю, что если не подчинюсь, то сойду с ума. Ноги срываются с места и я растворяюсь в толпе.

— ВЕЧНЫЙ ДВИЖ!!! — орет Джи-Бо.

—УУУУ!!! — хором отвечает ему толпа.

Местный жрец, а может быть шаман или гуру протягивает мне ладонь, по её положении догадываюсь, что делать, и шлепаю по ней своей пятерней.

БОГ ВЕЧНЫЙ ДВИЖ БЛАГОВОЛИТ К ВАМ

ВСЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ +10 %

ДЕБАФ "ДВИЖ!" СНЯТ.

С трудом перевожу дух. Сопротивляться такому совершенно невозможно. Так что игровые алкоголики и эскаписты может быть какое-то время даже продержатся. Но на серьезную перспективу я бы им не доверял.

— Завтра, — отсалютовал бутылкой жрец. — Придем.

— Вот бы мне такую Алису, — позавидовал я.

— Держи, — Джи-Бо неожиданно для меня вытащил из под корней дерева еще один деревянный пенёк, только меньшего размера.

— Портативная, — похвастался жрец с таким видом, слово сам их делал. — Только учти, на Алисе батарейки быстро садятся. Десять минут от силы.

— Спасибо, — обрадовался я.

— Не парься, бро, — Джи-Бо замахал обеими руками со скоростью мельницы, — сочтемся.

Выдергиваю из пляшущей толпы Сибиллу. Платье на ней задралось, она упирается и пытается вырвать руку.

— Отстааааань… — канючит она, — я хочу танцеваааааать…

— Покаааа… покаааа! — машут нам вслед тусовщики, — Да прибудет с тобой Движ!

Как только мы отходим в сторону, срываю с Сибиллы венок и выкидываю в кусты. Мой отправляется следом. Недоброй памяти воспоминание о клубе встает перед глазами. Не нравится мне это место. Даже у паучих мне было уютнее. Там, по крайней мере всё понятно. Есть жрецы, а есть жертвы. А здесь все добренькие, и в то же время веет от этой рощи какой-то гнильцой, как от перезрелого фрукта.

Сибиллу пришлось усадить на травку. Она пришла в себя минут через пять. До этого то плакала, то обвиняла меня в абьюзе, то пыталась убежать.

— Охренеть, — сказала она, когда к ней вернулся рассудок, — что это было?

Она покраснела и принялась одеривать платье, которое и так было в полном порядке.

— Очухалась, пьянь? — иногда слова приводят в себя не хуже пощечины.