Убегай!

– Отчасти поэтому я и явилась сюда. Чтоб попытаться это узнать. Не вдаваясь в излишние подробности… в общем, похоже на то, что незадолго до своего исчезновения Генри Торп связывался либо с вашей дочерью, либо, возможно, с ее дружком, Аароном Корвалом.

– Связывался… каким образом?

Она достала маленький блокнотик, лизнула палец и принялась листать страницы.

– Сначала был телефонный звонок. Генри кто-то звонил с телефона вашей дочери. Это было две недели назад. Потом какое-то время шли текстовые сообщения, а за ними письма по электронной почте.

– И что было в этих сообщениях и письмах?

– Не знаю. Сообщения, думаю, сохранились у них в мобильниках. До них мы добраться пока не можем. Все электронные письма удалены. Мы смогли только определить, что они были посланы, но не более того.

– Почему вы думаете, что все эти сообщения могут быть важными?

– Я этого не знаю, мистер Грин. Но пытаюсь узнать. Когда я ищу пропавшего человека, то стараюсь обращать внимание на аномалии, все, что не вписывается в их обычную жизнь.

– И эти письма и текстовые сообщения…

– Да, это как раз и есть аномалии. Вы можете себе представить, что Генри Торп, двадцатичетырехлетний мужчина из Чикаго, ни с того ни с сего перезванивается или переписывается с вашей дочерью или с этим Аароном Корвалом?

Чтобы ответить на этот вопрос, Саймону не пришлось долго думать.

– А Генри Торп когда-нибудь употреблял наркотики?

– Бывало.

– Вот вам и возможный ответ.

– Возможный, – сказала Елена. – Но наркотики можно купить и в Чикаго.

– Может быть, понадобилось что-то особенное.

– Может быть. Но я так не думаю, а вы?

– Тоже, – сказал Саймон. – Но так или иначе, моя дочь и ваш клиент пропали.

– Да.

– И чем я могу вам помочь? – спросил Саймон.

– Первый вопрос, который я себе задала: почему сначала они общались по телефону эсэмэсками, а потом перешли на компьютер и электронную почту?

– И что?

– И насколько серьезно они подсели на наркотики? Я имею в виду вашу дочь и Аарона.

– Очень серьезно, – ответил Саймон, не видя причины скрывать правду.

Корнелиус щелкнул пальцами, ему в голову пришла какая-то мысль.

– Пейдж могла продать свой мобильник. Ей нужны были деньги на дозу. – Он повернулся к Саймону. – Здесь это обычное дело.

– Да, этот мобильник больше не функционирует, – согласилась Елена, – так что я это тоже буду иметь в виду.

Но Саймон не был в этом так уверен.

– Значит, Пейдж сменила мобильник на компьютер?

– Ну да.

– И где теперь этот компьютер?

– Наверное, тоже продан, – сказал Корнелиус.

– Это только предположение, – сказала Елена. – Она могла прихватить его с собой, когда исчезла. То же самое мог сделать и убийца. Но главный вопрос в том, откуда у нее вообще взялся компьютер. Не могла же она купить его, вы согласны?

– Вряд ли, – ответил Саймон. – Если уж она ради наркотиков продала мобильник, с чего бы ей тратить деньги на компьютер?

– Это означает, что, вполне вероятно, она украла его.

Саймон уже почти смирился с этим. Его дочь. Наркоманка. Продает свои вещи, чтобы достать дозу. Воровка.

А что еще?

– Мистер Грин, вы хорошо владеете компьютером?

– Просто Саймон. Нет.

– Хороший специалист, а у меня такой есть, его зовут Лу, может проверить сетевой адрес, – сказала Елена. – Иногда можно отследить местонахождение компьютера вплоть до города, улицы и даже владельца.

– А мог бы ваш Лу вычислить, кем был прежний владелец ее компьютера?

– Нет, – ответила Елена, – но он определил, что это компьютер из Амхерста, штат Массачусетс. Если говорить точнее, из кампуса Амхерстского колледжа. Ваш сын не там учится?

Глава четырнадцатая

Когда Саймон с Еленой прибыли в больницу, Аня спала, сидя в желтом пластмассовом кресле. Голова ее покоилась на здоровенном, как шар для игры в боулинг, плече ее дяди Роберта, мужа Ивонны. Это был крупный энергичный мужчина, сплошные мускулы, почти лысый, бывший футболист, обаятельный, душа нараспашку. Он был прекрасным юристом – присяжные обожали его очаровательную улыбку, его добродушные шуточки рубахи-парня, за которыми скрывался живой и гибкий ум настоящего правоведа с его молниеносной манерой вести перекрестный допрос. И еще, если не говорить об Ивонне, Роберт был самым близким другом Саймона.

Роберт осторожно, стараясь не разбудить Аню, отодвинулся от нее и встал. Поприветствовал Саймона крепким медвежьим объятием. У Роберта всегда хорошо получались медвежьи объятия; Саймон закрыл глаза и на мгновение прижался к нему.

– Ты в порядке?

– Нет.

– Я так и думал.

Они оторвались друг от друга и одновременно посмотрели на спящую Аню.

– К Ингрид детей не пускают. До восемнадцати лет, – сказал Роберт.

– Значит, Сэм…

– Они с Ивонной там у нее, да. Палата семьсот семнадцать.

Роберт бросил быстрый взгляд на Елену Рамирес. Саймон решил, что она сама объяснит ему, кто она такая, и направился к палате 717. Корнелиус остался дома. Ему делать было больше нечего – он и так сделал более чем достаточно, – и он чувствовал, что с большей пользой проведет время в Мотт-Хейвене, чтобы держать руку на пульсе.