Убедительный довод

Я носил но две коробки, поэтому мне пришлось ходить за ними десять раз. Я до сих пор не согрелся, и все мое тело ныло от боли. Во рту по-прежнему ощущался привкус крови. Я уложил коробки в багажник и на пол перед задним, а также перед передним правым сиденьями. Затем сел за руль и повернул зеркало. У меня была рассечена губа, а десны кровоточили. Передние верхние зубы шатались. Это меня расстроило. Зубы мои всегда были кривыми, а с годами они к тому же и обкололись, но они появились у меня, когда мне было восемь лет, и я успел к ним привыкнуть. К тому же, других у меня не было.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Элизабет.

Я пощупал затылок. Нашел шишку от удара об асфальт. На левом плече была серьезная ссадина. Грудь ныла, и дыхание причиняло боль. Но в остальном все было в порядке. По сравнению с Поли я был в лучшей форме, а только это и имело значение. Я вставил большим пальцем резцы в десны.

— Как никогда прекрасно.

— У вас распухла губа.

— Как-нибудь переживу.

— Надо бы отпраздновать вашу победу.

Я вышел из машины.

— Надо бы поговорить о том, как вывезти вас отсюда, — сказал я.

Элизабет промолчала. В домике привратника зазвонил телефон. Аппарат был древний, с настоящим звонком, звучавшим негромко и успокаивающе. Раздался один звонок, второй. Обогнув капот «кадиллака», я вошел в домик и снял трубку. Произнес имя Поли и через мгновение впервые за десять лет услышал голос Куинна:

— Он еще не приехал?

Я ответил не сразу.

— Десять минут назад, — произнес я, прикрывая микрофон и стараясь изобразить в своем голосе беззаботное веселье.

— Он уже мертв? — спросил Куинн.

— Пять минут назад.

— Хорошо, будь наготове. День обещает быть длинным.

«Это ты точно подметил», — подумал я. В трубке послышался щелчок. Положив ее, я вышел на улицу.

— Кто это был? — спросила Элизабет.

— Куинн.

Впервые я услышал голос Куинна десять лет назад, записанный на магнитофон. Коль вела прослушивание телефонных разговоров. Санкции у нее не было, но в те времена законы в армии были менее строгими, чем на гражданке. Сквозь прозрачный пластмассовый корпус кассеты были видны два маленьких мотка магнитной ленты. Коль достала магнитофон размером с коробку из-под обуви, вставила кассету и нажала клавишу. Мой кабинет наполнился голосом Куинна. Куинн разговаривал с оффшорным банком, договариваясь о переводе денег. Его голос звучал совершенно спокойным. Куинн говорил медленно и раздельно с тем самым безличным акцентом, который вырабатывается за долгие годы службы в армии. Он зачитал номера счетов, назвал пароли и отдал распоряжения относительно суммы в полмиллиона долларов. Большая часть этих денег должна была быть переведена на Багамы.

— Он отправляет наличные по почте, — сказала Коль. — На Каймановые острова.

— Это безопасно?

Она кивнула.

— Достаточно. Куинн рискует только тем, что посылку могут украсть почтовые работники. Но адрес получателя — почтовое отделение, и посылка отправляется в категории «книги». А сейчас книги на почте не воруют. Так что Куинн может быть спокоен.

— Полмиллиона долларов — это большие деньги.

— Речь идет об очень важном оружии.

— Настолько важном?

— А ты так не думаешь?

Я пожал плечами.

— По-моему, все равно, это слишком дорого. За дротик для дартса?

Коль указала на магнитофон. Обращая внимание на голос Куинна, наполняющий помещение.

— Что ж, судя по всему, именно такую сумму ему готовы заплатить. Я хочу сказать, откуда еще у него могли взяться полмиллиона долларов? Определенно, он не отложил их из своего жалования.

— Когда ты совершишь первый шаг?

— Завтра. Ждать больше нельзя. Завтра Куинн получит последние чертежи. По словам Горовского, они являются ключом ко всему.

— Как это пройдет?

— С сирийцем работает Фраскони. Он пометит деньги в присутствии судьи. Затем мы станем свидетелями обмена чемоданчиками. Сразу же откроем чемоданчик, который Куинн передаст сирийцу, на глазах у того же самого судьи. Оформим надлежащим образом содержимое — то есть чертежи. Затем отправимся за Куинном. Арестуем его и опечатаем чемоданчик, который ему передаст сириец. Потом вскроем чемоданчик в присутствии судьи. Обнаружим внутри помеченные купюры. Таким образом, документально зафиксируем факт передачи чертежей в обмен на деньги. То есть Куинну будет крышка. Полная крышка.

— Непробиваемое дело, — согласился я. — Отличная работа.

— Спасибо.

— Фраскони не подведет?

— Без него не обойтись. Сама я не могу общаться с сирийцем. Эти восточные люди ведут себя с женщинами странно. Не могут к нам прикоснуться, посмотреть, иногда не могут даже говорить. Так что этим придется заняться Фраскони.

— Хочешь, я подержу его за руку?

— Его работа второстепенная, — сказала Коль. — Ничего существенного он испортить не сможет.

— Думаю, я все же подержу его за руку.

— Спасибо, — повторила она.

— И он пойдет с тобой осуществлять задержание.

Коль промолчала.

— Один на один я тебя отпустить не могу, — продолжал я. — И ты это понимаешь.

Она кивнула.

— Но я предупрежу Фраскони, что командовать будешь ты. И прослежу за тем, чтобы он это уяснил.

— Ладно, — сказала Коль.