Читаем Убайдулла-наме полностью

Убежище шари'ата, сфера правоты, разрешитель затруднений, различитель всех тонкостей, измеритель основных положений существа дела, связующий все повествуемое и умопостигаемое, заимствующий достохвальные и полезные озарения [науки], а равно — похвальные наставления [из божественного закона], блюститель нравственности и юрисдикции[418] в судебных решениях по шари'ату, председатель собраний людей мистического пути, знающий [об уничтожении] своей самости, /264б/ видящий признаки принадлежащего к последователям [соловья созерцательной жизни], мавляны [Джелалуддина Руми], компетентный в познании настолько, что звезды его светозарного сердца являются светлыми восходами и фонарями сияний божественных истин, запечатление острых мыслей, изъяснение своих, прямо идущих к цели, мнений, светильник по пути веры, раскрывающий бесконечные трудности, разъясняющий значение [вещей] от начала до конца; тот, в отношении достоинства которого изречение святейшего пророка, да благословит его аллах и да приветствует: почти ученых, потому что подлинно они почтены аллахом, как нельзя более подходит; тот, у которого мышление разъясняющее трудности темных мест на скрижалях времени, занималось разрушением спорных научных положений; тот, обширный разум которого не просматривал ничего иного из примечаний к набело переписанным книгам, кроме данных по научным проблемам в дискуссионном порядке; этот сейид, [военный судья эмир Ибрагим], всякий раз, когда водолаз его мышления нырял в море идей, так много извлекал оттуда драгоценных жемчужин познания, что никакой иной водолаз не был в состоянии столько собрать их. Этот высокославный муж по своему происхождению принадлежит к сливкам домов великих сейидов и вместе с тем является квинтэссенцией семейства благородных ученых /265а/ теологов. Его родиною является раеподобный город Самарканд; первые познания в науках он приобрел в этом же благодатном городе, а для более углубленного их изучения и приобретения навыков в диспутах он прибыл в прекрасный [город] Бухару, где получил от падишаха должность садра[419]; после переселения [в другой мир военного] судьи Абдуллы он удостоился звания [на его место] военного судьи. Этот муж был одарен [всеми] похвальными качествами, тонкостью природы, был приветлив в речах, прекрасен по [своим] поступкам и отличался остротою истинного ума. При своей многоучености и разнообразии талантов эта счастливая особа занималась религиозными проблемами, разрешением [разных] научных вопросов, шарад и [толкованием глубокомысленного] “Шабистана”[420]; он много обращался к слушанию исторических трудов; любил компетентных лиц [в той или иной области]; был прекрасным собеседником и воспитанным человеком. Слова: почтение к заповеди аллаха и милосердие его к людям аллаха — вполне подходят к нему, [как характеризующие его нравственный облик]. В самом деле, возведение его в должность судьи [г. Бухары], каковая является весьма важной[421], вызывалась самою необходимостью, но /265б/ неожиданно течение его судебной деятельности прервалось, потому что уполномоченный смерти так сильно постучался дверным кольцом в дом того счастливца, что птичка души его быстро вылетела из клетки тела.

Стихи:Не следует человеку много трудиться под этим бирюзовым сводом,Так как в конечном итоге смерть не положит ему перед дверью багажа, чтобы он взял его в путь в тот мир.Если бы ты в своем величии [даже] стал ногами на небо,То в конце концов все же твое место будет под землею.Небо не устраивает человеку колыбели,Потому что оно не устраивает ему потом и гроба.

Время жизни этого мужа было в пределах 53 лет; 15-го числа месяца шевваля 1127 г.[422], соответствующего году Обезьяны, он приложился к дому милостей всепрощающего владыки. Похоронен под куполом мазара св. Шейхулалама[423].

<p><strong>ОБ УЧЕНЕЙШЕМ ИЗ УЧЕНЫХ ТЕОЛОГОВ, ОБ АХУНДЕ МУЛЛЕ САДРУДДИН А'ЛАМЕ.</strong></p>

Основа истины, все заимствующий из шари'ата, знающий стадии познания и спиритуалистических знаний, шествующий по пути дальновидности и опыта, водолаз за божественными велениями, открыватель /266а/ завесы с белизны и черноты, меняло жемчужин тайн [божественных] наук, развязывающий узы затруднений и ловец всего разбросанного и приведенного в порядок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература