УАЗдао. Кредо Мизантропа

Кому-то из нас действительно повезло любить и быть любимым. В самом удачном раскладе — совпало в одном человеке. Это чертовски прекрасно, и одна из лучших вещей, которые могут случиться в жизни. Но это не делает нас менее одинокими внутри. Любящий будет после твоей смерти плакать чуть дольше, чем остальные, и забудет тебя несколько позже. Это бесценно, но умирает каждый сам по себе.

Наши слезы на похоронах так горьки и искренни потому, что смерть близких неделикатно ставит нас лицом к лицу с тем, от чего мы всю жизнь более-менее успешно отворачиваемся. От факта, что сами смертны. И, рыдая по дорогому покойнику, мы оплакиваем не его, а себя. Ему-то похуй.

Его уже нигде нету.

К сожалению, я уверен, что со смертью для нас все заканчивается. Электрохимические взаимодействия нейронов мозга, составляющие память и мышление, переходят в химические реакции распада, и не остается ничего, что, собственно, было нами. Я, правда, был бы рад верить в загробную жизнь. Возможно, когда я стану совсем старым, когда критическое мышление ослабнет, а страх смерти усилится, я смогу как-то преодолеть барьер логики и уверовать, но пока — нет.

Гипотезы о каком-то посмертном существовании, которыми в изобилии насыщена человеческая культура, напрочь лишены смысла, физического обоснования, даже гипотетических предположений о принципах реализации и уж тем более — валидных экспериментальных подтверждений. Для них вообще нет никаких оснований, кроме страхасмерти. Но он настолько силен, что перебивает любые аргументы.

Люди прекрасно умеют отрицать очевидное. Ведь практически каждый из нас считает себя приличным человеком, верно? И это при том, что подойди на улице к каждому первому и скажи: «Ну и мудак же ты! Понимаешь, о чем я?» — и он, прежде чем возмутиться и начать орать, сначала рефлекторно кивнет.

Потому что понимает.

Наша жизнь построена на отрицании очевидного, и наиболее яркое — игнорирование конечности жизни. У нас даже по максимуму не до хрена времени, учитывая сон, сидение в сортире и работу. И никто не знает, дадут ли ему докоптить до Альцгеймера с Паркинсоном, или тот мудак, обгоняющий по встречке, уже выехал. Но и те небольшие отрезки времени между унылой работой и скучными снами про нее же, которые и являются собственно жизнью, мы стараемся промотать на ускоренной, пырясь в сериалы и зависая в социалках. Мысль «а ведь я могу сегодня лечь спать и не проснуться» нам не приходит в голову никогда, хотя это чистая правда. И это непременно однажды с вами произойдет в той или иной форме. В отличие от загробной жизни — ЭТО ТОЧНО СЛУЧИТСЯ. Но 85–90 % людей в мире (это процент приверженцев хоть какой-нибудь религии) верят в загробную жизнь, и ни одна падла не верит в то, что помрет. Знает — но не верит. То есть, не бывает этим знанием мотивирована.

Да, я тоже.

БОГ – концепция, снимающая с человека этическую нагрузку.#СловарьМизантропа

Не надо думать, что все тут написанное не относится ко мне. Типа, все в говне, а я на белой лошади, откуда и вещаю с брезгливым ебалом. Наоборот, все в этой книге изложенное так или иначе отрефлексировано конкретно мной. В моей жизни было множество идиотских поступков, нелепых ошибок, дурных решений, обсиров, факапов, проебов, непроизвольных подлостей и спонтанных гадостей. Если в вашей не так — ну что тут скажешь, вы охуенные. Я вами горжусь. Или вы пиздите, что более вероятно. «Все врут», как говорил один довольно мудацкий, но очень харизматичный персонаж сериала. И это полбеды — лишь бы не себе.

Врать окружающим — нормальное человеческое поведение. Потому что врать, конечно, некрасиво, но угадайте, кого в коллективе не любят — враля-пиздабола или упертого правдоруба? Правда никому на хер не сдалась. Ни пользы, ни удовольствия. А вот интересную брехню и послушать приятно. «Тьмы низких истин нам дороже...» — как писал Александр-наше-все-Сергеич-Пушкин.

Взаимное вранье — важнейший социализирующий фактор, позволивший крайне злобным, истеричным, не имеющим встроенных запретов на внутривидовую агрессию, склонным к каннибализму приматам объединяться в стаи и не поубивать при этом друг друга.

Лицемерие делает нас социальными.

Даже демонстрация зубов, означающая «загрызу, сука, нахер», у нас стала обозначать нечто вроде любезности. Раз уж загрызть зубки коротки.

Поэтому при встрече с коллегой мы улыбаемся и говорим: «Здравствуйте, Жопа Удодовна! Рад вас видеть, прекрасно выглядите!» — а не: «Ах ты, тупая пизда с крокодильим еблом, как же я тебя, суку, ненавижу! Так и уебал бы!» Хотя правдой является именно второе.

Но при этом вранье публично осуждается, а правдивость публично приветствуется.

Вот мы лицемерные твари, да?

БЕШЕНСТВО – состояние спонтанной искренности к людям.#СловарьМизантропа