Одну из декоративных площадок этого большого и некогда дизайнерски-ухоженного участка варварски превратили в походный бивак троглодитов. Посередине горел большой костёр, рядом с которым расположились четыре человека. Одного из них я уже видел — тот самый эталонный наёмник с рекламного плаката. Остальные выглядели попроще, но куда более кровожадно — уже потому, что здорово перепачкались, разделывая здесь же, на выложенной красивой мозаичной плиткой дорожке, небольшого оленя. К костру были подтащены лёгкие садовые скамейки из витого прутьями золотистого металла, рядом располагался и грубый самодельный мангал, явно вырубленный из корпуса какого-то прибора. Один из присутствующих, бородатый квадратный мужик лет сорока, в старом выцветшем камуфляже, перекладывал туда недогоревшие угли из костра, оперируя изящным каминным совочком. ещё один, маленький и чернявый, в кожаной жилетке, татуированный по всем видимым поверхностям — чисто
Я вообще двойственно отношусь к оружейному легалайзу — с одной стороны, не хочется, чтобы кто попало таскался со стволом, потому что люди, как статистическое большинство, идиоты. С другой стороны, было бы иной раз и недурно иметь возможность держать под рукой ствол — именно потому, что люди, как статистическое большинство, идиоты. Впрочем, это не тот вопрос, по которому я стал бы как-то глобально беспокоиться. Лично я никогда не испытывал практической необходимости в оружии, а в войнушку наигрался в армии. Если мне в руки попадёт пистолет, то куда нажать я найду, но лучше бы такой необходимости не возникало.
Впрочем, эти ребята смотрелись со своими пистолетами очень органично, видно было, что штука для них привычная. Тем не менее, это определённо были не бандиты, тех я на раз отличаю, насмотрелся в 90-е. Даже этот, татуированный, в коже и пирсинге, хотя и похож на члена мексиканского наркокартеля из кино, но всё же нет, не такой. Не бандиты, не кадровые военные и не охранники. А кто? Не знаю, мой жизненный опыт в этой области ограничен. Просто какие-то серьёзные ребята с пушками. Мало ли всяких людей на свете? Эти — вот такие. И я готов поспорить, что все они не местные. Не из этого, как говорит глойти, «среза». Крокодилы в лужах не водятся.
Андрей расположился на скамейке и широким жестом пригласил меня поступить так же. Негр своими здоровенными граблями баскетболиста подхватил веер шампуров и сунулся было к мангалу, но коренастый бородач в камуфляже перехватил его, буркнув на чистейшем русском: «Уйди, абизян, это тебе не барбекю». Забрал шампуры и начал аккуратно их раскладывать, то поддувая на угли, то отгребая их в сторону совочком. Негр на «абизяна» то ли не обиделся, то ли просто не понял. Сверкнул белыми зубами, покивал бейсболкой, сказал: «Ок, Пит» и плюхнулся на скамейку, вытянув длинные, как у страуса, ноги к огню. «Мексиканец» завернул остатки оленьей туши в брезент и куда-то поволок, а «наёмник» поддержал свой классический имидж, достав из разгрузки большую сигару «а-ля Шварценеггер» и раскурив её от «зиппо». Притащился «выгоревший», бросил дрова возле костра и завис, глядя в огонь. Негр что-то кратко, но повелительно сказал ему на местном, и тот так же, без малейшего выражения на лице побрёл в дом. Если не присматриваться к деталям — так и вовсе милый пикничок на природе получился.
— Ты обещал рассказать, что случилось с этим «срезом», — напомнил я Андрею.