УАЗДАО или ДАО, выраженное руками

Йози очевидно замялся. Отвечать ему не хотелось, врать тоже, отмолчаться было неловко. Решился:

— На своей. Знаешь, меня устраивает этот мир, и ещё — у меня будет ребёнок. Я не хочу никуда уходить.

— Э… Поздравляю… — я слегка растерялся. Мы никогда не переходили в разговорах за определённую черту личного. Я догадывался, что у него отношения с женщиной из местных, но он не рассказывал, а я не спрашивал.

— Спасибо, — Йози мрачно кивнул.

— И второй вопрос: когда ёбнет-то?

— Не знаю. Может, никогда. Может, завтра. Хотя вряд ли. Но, даже если Старые не врут, то это годы, не дни. Они ещё готовятся и торгуются, а не бегут в панике.

— Ладно, езжай, удачи.

Йози мрачно кивнул и вышел. Скрежетнув бендиксом, зажужжал стартер, заработал мотор — и УАЗик укатил от меня в ночь. Я сидел, пил чай с печеньками и размышлял об услышанном. Забавно, но никакой паники «а-а-а! мывсеумрем!» у меня не было — ни в малейшей степени. Во-первых, в состоянии «может никогда, а может завтра» мы живём, если вдуматься, всегда. Это даже не новейших атомных времён ощущение, а извечное состояние человеческой жизни. Бац — и ты тёмная тень на остатке бетонной стены. Или бац — и на вашу деревню вылетает на рысях отряд кочевников. Во втором случае только дольше мучиться, но вот это «бац — и нету» — оно всегда. Твой мир может быть разрушен в любой момент. Никто же не живёт при этом в постоянной панике?

И во-вторых, гибель мира — это слишком глобально, чтобы переживать по этому поводу. Вот если врач, отводя глаза, начнёт рассуждать о том, что, в сущности, все мы не вечны… — вот тогда да! Отрицание, паника, депрессия, принятие… Но если сказать, что завтра умрут все — то это, почему-то, не пугает. Наверное, самое обидное и пугающее в перспективе своей смерти, это то, что всё останется как раньше, а ТЕБЯ НЕ БУДЕТ! Это труднее всего принять — ведь это ты был всегда центром своего мира. Как же без тебя-то? А вот если мир кончится одновременно с тобой — то это просто геймовер. Не столько страшно, сколько странно. Хотя, если верить Андрею, история более чем обычная. Он же говорил, что пустых срезов больше, чем заселённых.

В общем, не стал я терзаться и мучиться, а просто допил чай и лёг спать. И, кстати, прекрасно уснул — наработался за день-то. Поэтому, когда в ворота гаража, запертые изнутри на толстый, продетый в ушки болт, заколотили кулаками, я был, мягко говоря, недоволен. Я матерился в поисках фонарика, который куда-то закатился, я матерился, когда обувался — идти босиком после работ по железу смерти подобно, я матерился, когда, шатаясь спросонья, пробирался вдоль стены, переступая через детали нивской подвески…

— Открой, это я! — заорал снаружи Йози, — Скорее!

— Йози, блядь, какого хуя! Третий час ночи! — я успел посмотреть на часы и теперь был готов уебать его монтировкой в лоб.

— Открывай!

— Да сейчас, сейчас… — я, наконец, добрался до ворот, включил освещение и вытащил болт из проушины

Посмотрев на ввалившегося в гараж Йози, я моментально проснулся — он был бледный, взмокший, с выпученными глазами. Его трясло так, что непонятно, как он вообще доехал. А ведь именно доехал — за воротами тарахтел на холостых УАЗ.

— Возьми это! — он сунул мне в руки оранжевый пластиковый тулбокс, — Возьми и спрячь… Спрячь… В подвал?.. У тебя есть сейф?

— Йози, ты с дуба рухнул? Какой, нахрен, сейф, что мне в нём хранить? Носки?

— Нет, нет… Холодильник? — Йози натурально колотило, — Нет… Найдёт… Железо! Надо больше железа! Какой-нибудь железный ящик есть?

— Йози, да успокойся ты! Говори толком! Железа — полный подвал, сам знаешь, соорудим чего угодно, но в чём дело-то?

Йози несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул, и взял себя в руки.

— В этом! — он показал на коробку у меня в руках, — Это нужно спрятать, чтобы не нашли. Оказалось, что эти штуки что-то излучают, как будто маячок, и их быстро находят. У нас нашли, это кошмар…

— А теперь найдут у меня? И у меня будет кошмар? Не, ну спасибо, конечно, ты настоящий друг…

— Послушай, — Йози схватил меня за рукав, — Я уверен, что, если закрыть в железный ящик, их не засекут. Андрей хранил их долго и ничего не было. Наверняка он специально отдал рейдерам в этой коробочке, чтобы отомстить… Ты бы видел, ЧТО за ними приходит!

Йози опять начала бить крупная дрожь и на лбу выступил пот.

— Я понимаю, что это опасно, но мне не к кому больше обратиться. Там женщины и дети!

— Так отдали бы, что бы это ни было, тем, кто там пришёл, — я пожал плечами, — Я не женщина, но тоже, в принципе, жить хочу…

— Нельзя, поверь мне, будет только хуже!

— Блядь, да что там — атомная бомба?

— Почти.