УАЗДАО или ДАО, выраженное руками

Когда был снят последний слой железа, стекла и резины (Одних лысых колёс пять штук! Зачем они там хранились? Не вспомнить уже…) я был полумёртвым от усталости и грязным, как чёрт. Вытаскивать увесистые железяки по узкой железной лесенке – то ещё счастье. Так что появившемуся Йози я обрадовался искренне, но не вполне бескорыстно. Благо, просить о помощи его было не надо – он тут же надел рабочие перчатки и стал подхватывать сверху подаваемые мною снизу детали машин, предметы быта и обломки слабоопределяемых предметов неизвестного назначения, препровождая их в багажник УАЗика для дальнейшего упомоивания. При этом он живо интересовался вытаскиваемым.

К тому моменту я уже немного привык, что вопросы его иной раз напоминали интерес иностранца к быту экзотических дикарей. Нет, не снобизмом, а скорее какой-то этнографичностью этого любопытства и неожиданными пробелами в понимании очевидных бытовых вещей. Не раз меня подмывало спросить, откуда он приехал такой загадочный? Что откуда-то приехал, я уже не сомневался. И он, и Сандер, и, может быть, ещё Дед Валидол имели во внешности и поведении всё то же неуловимое сходство между собой и отличие от нас, местных. Было в них что-то от небольшой специфической диаспоры. Впрочем, я не особенно любопытен к таким вещам, да и манера поведения Йози не располагала к любопытству такого рода – он и сам старался не касаться в своих расспросах личного. Он ни разу не поинтересовался, почему я в гараже живу, я ему был за это благодарен, ну и, соответственно, сам не лез в его дела. Захочет – сам расскажет, не захочет - да и фиг с ним. Не так уж оно мне и нужно. Но иной раз его вопросы вызывали некоторую неловкость своей незамутнённостью.

Так, обнаружив в куче хлама из разряда «нафиг не нужно, но выкинуть жалко», который я, разбирая подвал, откидывал в сторону, старенький, советского ещё производства ледоруб, он стал дотошно выяснять, для чего эта штука. У меня сложилось впечатление, что Йози принял его за странное неудобное оружие, типа клевца— уж больно характерным движением он взмахивал железякой, как бы прикидывая, хорошо ли войдёт острая часть в башку и не застрянет ли в черепе из-за засечек… Однако, приняв мои объяснения по использованию инструмента, Йози покивал головой довольно — мол да, удобная штука, должно быть. И стал настойчиво выспрашивать, что именно я искал в горах и нашёл ли. Пришлось объяснять. Надо сказать, что концепция туризма понимания у него не нашла.

- Правильно ли я понял, — Йози говорил, осторожно подбирая слова, как делал всегда, если считал, что сказанное может кого-то обидеть,— что вы идёте в лес, или, там, в горы, без какой-либо цели? Несёте тяжёлые вещи, скудно питаетесь, спите на земле у костра, испытываете, пусть и весьма умеренный, но дискомфорт… Просто чтобы… чтобы что?

Я, признаться, сам не большой ценитель такого досуга, но попытался объяснить.

- Видишь ли, тут дело в том, что надо иногда почувствовать себя настоящим скитальцем, искателем приключений…

- Настоящим бродягой?— ещё больше удивился Йози,— Прости, но это кажется мне довольно малопочтенным занятием. И что значит«почувствовать себя кем-то»? Как я могу, например, почувствовать себя кузнецом, если я им не являюсь?

- Ну, если ты возьмёшь в руки молот, встанешь у наковальни, и начнёшь стучать им по железяке, то разве ты не почувствуешь себя им, хотя бы отчасти?

- Почувствую себя дураком, который занят не своим делом,— нехарактерно резко ответил Йози,— Это поведение детей, которые играют в кого-то. Взрослому стоило бы для начала быть настоящим собой. Это само по себе достаточно сложно, зачем при этом ещё пытаться изображать кого-то другого?

- Городская жизнь даёт мало возможностей для настоящих мужских занятий— преодоления, борьбы, свершений каких-то. Жизнь изменилась быстро, а человек так скоро не меняется— всё ему подавай боёв и походов. Вот и замещают чем могут…

Йози смотрел на меня с недоумением. Природная деликатность не позволяла ему прямо заявить «ну и придурки», но явно очень хотелось.

- Но ведь есть же те, кто воюет, те, кто охотится, те, кто тушит пожары и спасает от наводнений?

- Есть, конечно.

- Их разве больше, чем нужно? Вот если бы ты захотел тушить пожары, ты разве не смог бы этим заниматься?

- Смог бы, наверное. Насколько я знаю, в МЧС скорее не хватает людей, чем избыток. Я здоров, служил в армии— взяли бы без проблем.

- А эти… туристы? Они ведь тоже, наверное, не больные, раз идут в лес и лезут в горы? Почему они доставляют себе неудобства и испытывают судьбу без всякой цели? Ведь есть же достойные мужчины занятия.

- Одно дело, прогуляться по горам во время отпуска, а другое— сделать это своей работой. Это уже всерьёз, это уже жизнь. А туризм— это развлечение, своего рода игра.

- То есть, они играют в настоящую жизнь?